Парламент «Грузинской мечты» поддержал исключение из законов терминов «гендер», «гендерная идентичность» и «гендерное разнообразие».
Представители «Мечты» полагают, что термин «гендер» был искусственно введен в законодательство под влиянием «иностранной силы», поэтому эти термины будут заменены на «женщина» и «мужчина», хотя слово «гендер» не относится к биологическому полу, гендер определяется социальными и культурными факторами.
В результате антигендерной пропаганды правительство «Грузинской мечты» вносит поправки в 15 законов Грузии и Регламент парламента, включая Закон о вещании, который предусматривает исключение слова «гендер».
Поправка также предусматривает упразднение гендерных советов.
Почему «Грузинская мечта» борется со словом «гендер»?
Активистка по правам женщин и юрист Анна Тавхелидзе считает, что с помощью этой новой инициативы нынешний режим пытается отвлечь внимание общественности от политического кризиса.
«Устранение гендерных факторов из законов не накормит голодных людей», — говорит Ана Тавхелидзе.
Какой вред нанесет исключение термина «гендер» из законов?
По словам Анны Тавхелидзе, одним из 12 приоритетов Еврокомиссии является содействие гендерному равенству, которое считается в определенной степени достигнутым, и по этой причине Грузия получила статус страны-кандидата.
«Теперь выясняется, что «Мечта» и в этом направлении все ухудшает. Помимо того, что эта концепция не признает определенную группу общества и проблемы, с которыми она сталкивается, она также ухудшает ситуацию с правами человека в отношении женщин в стране».
Мы спросили Анну Тавхелидзе, какое влияние окажет исчезновение слова «гендер» на распространение гендерной дезинформации.
«Гендерная дезинформация — это метод, инструмент, который используется против женщин-политиков, женщин-активисток и активных женщин в целом. Соответственно, мы, юристы, рассматриваем это на практике в зависимости от степени вреда, причиненного гендерной дезинформацией, и в большинстве случаев это обсуждается в контексте насилия.
Таким образом, данные изменения в законодательстве автоматически затрагивают гендерную дезинформацию, поскольку если из законов убрать слово «гендер», то основная суть понятия будет утеряна, поскольку распространение гендерной дезинформации направлено на нанесение вреда женщинам путем распространения преднамеренной, порочащей информации с целью их устранения из общественного пространства.
Соответственно, если мы уберем слово «гендер» из законов и устраним дискриминацию по признаку пола, мы больше не сможем объяснять и оправдывать гендерную дезинформацию. Потому что, когда мы обращаемся в суд, мы не оспариваем «гендерную дезинформацию» как таковую, а скорее указываем на то, что это гендерная дискриминация или гендерное насилие в отношении женщин, одним из компонентов которого является гендерная дезинформация.
Поэтому, если гендер исчезнет из законов, мы больше не сможем оспаривать гендерную дискриминацию в суде. Следовательно, у нас также останутся без ответа случаи гендерной дезинформации», — говорит юрист.
Ана Тавхелидзе, юристка, правозащитница
Адвокат Ана Тавхелидзе, которая много лет занимается делами о гендерном насилии, считает, что перемены будут болезненными:
«Во всех законах, где упоминалось гендерное насилие, где пол использовался как отягчающее обстоятельство преступления, теперь хотят заменить это словами — «против равноправия женщин и мужчин», что абсолютно некорректно. Потому что термин «гендерное насилие» не ограничивается полом. Поскольку гендерное насилие не охватывалось другими, ранее существовавшими нормативными актами, возникла необходимость включить этот термин в законы», — говорит Ана Тавхелидзе.
Она объясняет, что гендерное равенство не равно равенству между женщинами и мужчинами.
«Женщин убивают не потому, что они биологически женщины, а потому, что женщины «не могут соответствовать» определенным гендерным ролям, которые общество определило для них, тем социальным нормам, которые называются гендерными ролями, что вызвало агрессию у преступника, и он убил женщину из-за этого», — объясняет Ана Тавхелидзе.
«Гендерное равенство» не равно «равенству между женщинами и мужчинами. Это не одно и то же, потому что, как я уже сказала, речь идет не о равенстве между биологическими полами женщин и мужчин, а о гендерных ролях».
Мы, государство и страны-партнеры, много лет работаем над тем, чтобы сделать возможным признание и рассмотрение гендерных ролей, например, в сфере уголовного правосудия, в контексте преступлений.
Из всех дел, которые у меня были, не было ни одного случая, чтобы женщину убили из-за того, что она биологически женщина. Женщина была убита или, в большинстве случаев, изнасилована преступником, потому что он считал ее недостаточно хорошей хозяйкой или потому что она плохо готовила. Здесь речь шла не о биологическом поле, а о гендерной роли и функции. О том, например, что роль женщины — хорошо заботиться о детях или не ночевать где-то. Другими словами, речь идет о специфическом поведении женщины, социальной характеристике, которая навязывается обществом, и когда самовосприятие женщины противоречит этим навязанным ролям, то в отношении нее происходит насилие», — говорит Ана Тавхелидзе.
Окажется ли Грузия вне международных конвенций?
Грузия является участником ряда международных конвенций, включая Стамбульскую конвенцию. Защита прав, предусмотренных настоящей Конвенцией, имеет важное значение для подписавших ее государств.
«После Конституции приоритет имеют международные договоры. Начиная с Европейской конвенции о правах человека, Стамбульской конвенции, Конвенции о защите основных прав человека, которая касается насилия в отношении женщин и гендерного насилия. Поэтому невозможно, чтобы национальное законодательство оставалось совместимым с ней, изменяя и удаляя эти термины».
Юрист утверждает, что концепция гендерного равенства и гендера в целом позволяет нам лучше понять причины гендерного неравенства.
«Разве они не вписали эти условия в эти законы своими руками? Разве они не хвастались этим перед международными организациями? Разве эти законы не получили положительную оценку при предоставлении статуса кандидата, а теперь, 12 лет спустя, они решили, что проблема стала их собственной?»
По ее словам, на все это было потрачено много денег и ресурсов, как из бюджета, так и от международных организаций, включая, например, обучение прокуроров, следователей и судей по вопросам гендерного насилия или гендерной дискриминации: Теперь они одним махом бросили все это в воду», — говорит она.
«Если дела попадут в Европейский суд, суд, наряду с другими нарушениями, признает Грузию виновной в отсутствии надлежащих законов», — добавляет Ана Тавхелидзе.
С одной стороны, «Грузинская мечта» борется со словом «гендер», а с другой стороны, Мариам Лашхи, нелегитимный депутат от «Грузинской мечты», пытается представить себя в социальных сетях защитницей гендерного равенства.
Пост Мариам Лашхи в соцсети X, где Лашхи пишет, что она гордится тем, что поддерживает мировых лидеров в поддержке расширения прав и возможностей женщин. В посте Лашхи использует хэштег #GenderEquality.
«Они убеждают людей здесь, включая своих собственных избирателей, что «гендер» — это плохое слово, извращение, а Мариам Лашхи отметила [ хэштегом ] «гендерное равенство». Они думают, что эта информация не дойдет до их избирателей?!» – говорит Ана Тавхелидзе.
Министр иностранных дел партии «Мечта» Мака Бочоришвили также присутствовала на заседании Комиссии по положению женщин при ООН. Активистка по защите прав женщин Байя Патараия отреагировала на этот визит в Facebook:
«Интересно, чем они могут похвастаться, отменой квот или исключением гендера из законов? Женские организации не откроют дверь режиму, который отменяет квоты и слово «гендер», — написала Байя Патараия.
Байя Патарая на встрече в ООН
На встрече в ООН в Нью-Йорке Байя Патарая рассказала об опасностях, которые может представлять борьба с гендером в Грузии.
«…Это очень серьезная атака на женщин, на феминизм, на равенство. Я думаю, что сегодня нам не хватает сопротивления. Мы все должны понимать, что если мы не будем сопротивляться, может случиться худшее, и так и будет», — сказала Байя Патарая в Нью-Йорке.
Гендерные страхи «Грузинской мечты»
Лика Джалагания, гендерный специалист и исследователь, считает, что если раньше «Грузинская мечта» боролась за гендерное равенство на словах, то теперь она перешла к действиям.
«Почему решили убрать эти слова из законов именно сейчас?. Я думаю, что здесь мы имеем дело с единством двух аспектов. Первое — «Грузинская мечта» выбрала ярко выраженный российский путь и пытается использовать инструменты авторитаризма и тоталитаризма, как это происходит в России, но у нас есть еще и контекст, связанный с Трампом, поэтому «Грузинская мечта» пытается убить двух зайцев одним выстрелом и в данном конкретном случае проводит российскую политику, но не отказывается от американо-западной, даже если имеет некоторую поддержку со стороны Трампа.
С другой стороны, когда мы говорим о гендере, здесь другая история: «Мечта» скопировала то, что происходило в России, но они так быстро пошли по пути политического плагиата, что не учли контекст.
Еще на момент принятия Стамбульской конвенции в некоторых государствах уже началось противодействие слову «гендер», тогда как в Грузии, в отличие от других стран, даже Болгарии, такого противодействия не было.
Граждане рассматривали этот вопрос как важный принцип равенства, и не было особых опасений относительно этого слова, как в некоторых странах. «Грузинская мечта» сейчас пытается навязать эти страхи, они копируют международные консервативные подходы в отношении гендера, и хотя это не имеет контекста в Грузии, они сами создают этот контекст», — говорит Лика Джалагания.
Она заявила, что исключение слова «гендер» из законов абсурдно, поскольку гендер — это социальная конструкция, и он не тождественен «равенству между женщинами и мужчинами».
«Гендерное равенство и концепция гендера в целом позволяют нам лучше понять, что является причиной этого неравенства, каковы основные детерминанты, которые породили эти системы, воспитывающие людей с точки зрения социального пола.
В то же время юристы, представители СМИ, социологи и статистики потеряют важный инструмент, который помогает нам измерять и количественно определять факторы, определяющие гендерное неравенство в различных областях.
Конечно, у них нет таких расчетов, и им все равно, иначе они не заставляли бы нас жить в таких репрессивных условиях. Их цель — отреагировать на неоконсервативную, авторитарную тенденцию , возникшую в некоторых странах, включая США, после того, как Трамп стал президентом, и таким образом попытаться сохранить власть. Вот почему «гендер» здесь — это хороший механизм для игры на человеческих эмоциях», — говорит Лика Джалагания.
По е словам, главная атака направлена на гендерную идентичность, однако пропаганда «Мечты» также говорит о социальной роли женщин.
«Раньше они не были столь активны в этом обсуждении, а теперь, освободившись от демократически-либеральных ценностей, они говорят об этом легко. Все больше внимания уделяется социальной роли женщин, которые становятся свободнее, больше не рожают детей, которые утратили свою собственную роль, которые больше не соответствуют традиционным ролям, которые больше не зависят от мужчин и т. д., и что этому учит женщингендер, и именно поэтому они хотят его отменить. Но основное внимание по-прежнему уделяется вопросам гендерной идентичности и смены пола», — говорит Лика Джалагания.
Лика Джалагания, гендерный исследователь
По ее оценке, пропаганда «Мечты» особенно способствует усилению трансфобии. «Ведется пропаганда о том, что «детям меняют пол», что можно выбрать не только другой пол, но и стать другим существом и т. д. Нередко тема укрепления семьи и генофонда используется в антигендерной пропаганде и дезинформации, утверждая, что гендерная идентичность и гендерное равенство препятствуют росту рождаемости в стране, что, по мнению специалистов по гендеру, также является ложью.
Конечно, гендер не имеет никакого отношения к низкой рождаемости, которая отмечается у нас в Грузии. Прежде всего, это проблема неадекватных условий здравоохранения, очень высоких цен на лекарства, экологически загрязненной среды, бедности, безработицы и того, что люди больше не хотят жить здесь и вынуждены покидать страну. Проблема рождаемости не решится запретом слова «гендер».
Когда дети голодают, умирают, потому что их жизнь и безопасность не защищены в разных городах из-за неисправной инфраструктуры, а государство не заботится об их здоровье, то само правительство является источником того, почему у нас в стране может возникнуть проблема с рождаемостью.
Чем больше мы ограничиваем и чем больше слоев равенства мы нарушаем, тем меньше людей будет хотеть жить в такой стране, тем меньше будет создано экономического богатства», — говорит Лика Джалагания.
По ее словам, борьба с «гендером» еще больше подорвет права женщин и девочек в Грузии, а также положение женщин, ставших жертвами насилия.
«Конечно, это изменит политику на местном уровне, как в регионах, так и в крупных городах. Это заставит людей молчать по этим вопросам, включая насилие в отношении женщин и детей, и если вся поддержка будет прекращена, а гражданское общество ограничено в работе, это уже будет означать очень большой удар как по отдельным людям, так и по правозащитным организациям», — говорит Лика Джалагония.
Материал подготовлен совместно с А(А)И «Альянс женщин с ограниченными возможностями здоровья» в рамках проекта «Женщины против дезинформации».
