15 декабря Служба тбилисской городской инспекции снесла несколько домов в поселке Африка (Самгорский район). Местные жители пытались сопротивляться сносу зданий, но в противовес протестующим власти мобилизовали около 200 полицейских. Было арестовано несколько человек.
На месте событий были замечены дети, вместе с родителями, они наблюдали как сносят их дома. Мальчик в потрепанной старой одежде стоящий рядом с отцом попал в кадр СМИ, освещавших события.
Это фото вызвало сильный эмоциональный отклик у пользователей интернета и стало активно тиражироваться в социальных сетях.
После возросшей волны общественной критики в адрес правительства, мэр Тбилиси Каха Каладзе заявил, что подарит квартиру этой семье.
Ана Арганашвили — одна из тех правозащитниц, которые побывали на месте событий и изучили состояние проживающих там детей. По ее словам, вчерашний снос зданий не только нарушил основные права детей, но и нанес некоторым из них непоправимую психологическую травму.
То, что произошло было во многих отношениях проблематичным с точки зрения прав детей. Каждый ребенок имеет право расти в условиях, обеспечивающих его право на жизнь, здоровье, развитие и многое другое. Когда у ребенка или семьи нет этих условий, это уже очень серьезное нарушение со стороны государства.
Как оказалось, государство даже не изучило, сколько там детей, в каких условиях они живут, имеют ли они доступ к еде и / или образованию и так далее.
Второе, на чем я хочу сосредоточить внимание, — это то, что была ситуация с насилием — преследование граждан патрулем, бульдозеры, крики — это явно эмоциональное насилие над ребенком. Многие дети испуганно смотрели на это.
Пришли мы, юристы, и люди честно сказали нам, что многие даже не могут обжаловать это действие, совершенное государством и которое, на мой взгляд, однозначно незаконно. Когда мы предложили подать апелляцию, многие были обескуражены, потому что из-за этой апелляции они могли бы быть «наказаны» и «репрессированы» каким-либо образом, например, отказом в социальном обеспечении, что, к сожалению, является общепринятой практикой.
Многие семьи не были готовы защищать свои права, что также вредит правам детей. Когда родитель не решается защищать права ребенка, это уже ограничивает доступ ребенка к правосудию.
Ситуация критическая и не заканчивается передачей квартиры одной семье. В общем контексте, когда дети подвергаются различным злоупотреблениям, их право на здоровье, их право на свободное развитие, их право на питание и адекватные условия жизни нарушаются — на этом фоне предоставление квартиры одной семье просто цинично.
Прежде чем мы перейдем к этой части, я вам скажу, что этот процесс происходит не только в Грузии. Мы, правозащитники, знаем о таких процессах проходящих на уровне международной арены и знакомы с действием международного права.
Ситуация и подход таковы — у нас два интереса, один — чтобы государство не захватило землю, а другое — жизнь и здорове детей. Нет единой логики, которая говорила бы, что государство должно владеть землей и приносить в жертву ребенка, женщину или кого-то еще, кто останется на зимой на морозе.
Даже если земля покупается инвестором и начинается строительство, даже государство обязано сначала выяснить, не нанесет ли это вред жизни или здоровью любого человека. Это основная обязанность, которая также прописана в законе.
Мы выбираем правительство, чтобы помочь гражданам. Мы пишем в Конституцию, что это то, что мы выбираем, в ней не говорится, что государство должно в первую очередь защищать интересы по изъятию земель, приоритетом является жизнь и здоровье людей, особенно в условиях пандемии.
Призыв Каладзе отправиться в приют на 100 человек во время пандемии также очень циничен. Каждая семья все еще имеет право на изоляцию во время пандемии и не подвергать жизнь риску смерти.
Вчера властями было совершено много нарушений. Интересы закона, к которому они апеллируют, нельзя сравнивать с интересами сохранения здоровья ребенка. Мэр Тбилиси также обратился с жалобой, что дома не достроены. Да, некоторые дома не были достроены, но это так — семьи сказали нам, что до конца стройки осталось очень мало, практически только крыши не хватало. До этого они ютились у родственников в самых ужасных условиях. У них нет средств платить за аренду, потому что они вложили все свои деньги в строительство этих одноэтажных домов.
Ана Арганашвили — правозащитница. Фото: Facebook
Что это за ход, понимаете? — Когда вы возглавляете местное самоуправление и не можете выполнять обязанности, предусмотренные законом, если вы не можете выполнять свои обязанности, вы начинаете злоупотреблять благотворительностью. Я бы так сказала.
Начнем с того, что благотворительность, акт сам по себе позитивный. Но не тогда, когда вы пытаетесь скрыть им нарушение прав нескольких сотен человек. Во-вторых, это не изменит его обязанностей … Да, он [Каладзе] вчера занимался благотворительностью, но он все еще обязан обеспечить жильем всех, чьи дома были разрушены.
Он как маркетолог предлагает: «Да ладно, я не буду выполнять это обязательство и взамен отдам квартиру». Мы не согласны с этим, мы дали ему несколько миллионов в управление, когда его избрали. И это не благотворительность из собственного кармана. Он дожен исполнять полномочия, которые ему дал народ и это не заменит никакая благотворительность.
Вчера мы видели беременных женщин, пожилых людей. Подсчитайте и зарегистрируйте этих людей, узнайте, у кого есть где жить и что им нужно, разработайте план действий для удовлетворения их главных потребностей. Короче говоря, позаботьтесь о людях.
Он [Каха Каладзе] был занят тем, что убеждал общественность , что это незаконно. И принебрег интересами людней. Нарушение прав человека не может быть законным, потому что это записано в законе о правах человека и Конституции.
Сколько детей — мы не могли сосчитать. Вы встречали много людей, иногда я разговаривала с несколькими членами одной семьи. К тому времени, когда мы приехали, дети уже были напуганы, некоторые были заперты и не выходили из временного убежища, некоторые помогали родителям. Дети старались подбодрить родителей. Это была очень печальная картина…
Детям никто ничего не объяснил, и они стали свидетелями самого жестокого насилия.
Там должен был быть хотя бы один социальный работник. Даже если все происходит по закону, ребенку недопустимо наблюдать такое разрушение. Тогда у самого ребенка возникнет эмоциональная проблема. Вчера слишком многие дети потеряли доверие к государственным учреждениям.
Вчера Кодекс прав ребенка, которым очень гордилось государство, был нарушен столько раз, что мне даже стало стыдно, что мы недавно приняли этот Кодекс.
Они говорят о бедности. Я видела детей, ползающих по бетону. Детей в одежде не по сезону, они бродили среди бетонных руин. Это не место для детей. Я была особенно напугана тем, что один из детей пнул щенка, с которым играл. Тогда я почувствовала, что у этого ребенка уже есть эмоциональная проблема. Я увидела, что ребенок больше не может контролировать свое поведение, никто не с ним разговаривает, он совсем один. Дети не должны находиться в таком состоянии, они должны быть в детском саду, дома, тепло одетые. Даже там никто не был одет должным образом, никого не волновало, что они были без масок.
Нет, не говорили. Они чувствовали себя заброшенными. Что государство о них не заботится. Вчера голыми руками они пытались таскать оставшиеся целыми строительные блоки. О каком Кодексе для детей может идти речь, когда дети таскают блоки голыми руками.
Фото: Зуры Менагаришвили / Netgazeti