“Мы должны предпринять все усилия, чтобы вернуть Абхазских и Осетинских братьев”… “Хочу заверить Абхазских и Осетинских братьев, что у нас общее будущее”… “Не можем обрести Абхазских и Осетинских братьев на поглощение Россией”… Население Грузии уже давно привыкло слушать подобные заявления Грузинских политиков.
Все эти заявления могут отличаться формой, но смысл в них все тот же. И все они крутятся вокруг одной формулы — “Абхазских и Осетинских братьев” и сложно отыскать в современной грузинской политике формулу, которая банальнее, чем эта.
Интересно, что в грузинском политическом пространстве нарратив об “Абхазских и Осетинских братьях” появился вскоре после окончания конфликтов в Южной Осетии и Абхазии, но особую популярностью обрела в 2004-2005 годах, а далее в период после 2008 года.
На первый взгляд, постоянное использование данного сочетания слов обществу может показаться безобидным, но в реальности оно указывает на тяжкие симптомы государственной миротворческой политики.
Первый такой симптом — замалчивание грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов. Это можно рассмотреть как часть большой стратегии, согласно которой в Грузии сегодня конфликтов нет, есть лишь один и это — Русско-Грузинский.
Данная логика, которая после августа 2008 года поэтапно усилилась, по сути своей прямо противоречит Грузинской политики примирения и лишает ее смысла.
Вторым симптомом можно считать неискренность. С распространенного в 1990-х годах популярного обращения “сепаратист” до сегодняшнего “братства” довольно большой диапазон. Соответственно, отношение, которое изменилось за одну ночь, без реального переосмысления, ни больше чем наигранность, фальшь и лицемерие.
Третий симптом — элитарность этой политики, так как у нее нет ничего общего с реальным общественным настроением и со взглядами простых людей. Урегулирование конфликтов и борьба с Российской оккупацией на сегодняшний день один из самых непрозрачных и анти-демократичных процессов в Грузии.
Кроме этого, даже спустя 25 лет в Грузинской политике не слышны голоса беженцев или ветеранов, у которых была бы самая большая моральная свобода, говорить от имени своего сообщества и народа. Вместо этого, эти люди вновь находятся в маргинальном состоянии, а политическая элита изнашивает бессмысленные слова для укрепления своего комфорта.
Еще одним симптомом можно считать несерьезное восприятие данной политики теми, кому она адресована. В то время, как начиная с 1990-х годов система образования и общественно-политическая жизнь в Абхазии и Южной Осетии в основном строится на антигрузинских воспоминаниях, заверения о братстве из Тбилиси воспринимаются ими как несерьезные и абсурдные.
Для изменения такого отношения, Грузинской политической элите придется заплатить цену побольше, чем пустые слова.
Последнее, но не менее важное — эта политика носит заблуждающий характер. “Братство Абхазов и Осетин” может легко укоренить в обществе, особенно среди молодого поколения, ложные представления, преувеличенные надежды и восприятия, не дать им подобающий стимул думать о новейшей истории Грузии, о текущих событиях в Сухуми и Цхинвали, реальной глубине Российской оккупации, путей народного примирения и т.д.
Безосновательно позитивный разговор вокруг очень сложной ситуации, где требуется постоянно быть начеку, на самом деле подталкивает общество к пассивной позиции. Всё это, в конце концов, вызывает неправильно политическую интерпретацию ситуации, что становится похоже на целенаправленное или невольное подделывание.
К сожалению, найти выход из данного сложного положения на сегодняшний день не так уж и просто, так как грузинская миротворческая политика требует существенного пересмотра.
Начиная с 1990-х годов люди по обе стороны линии разграничения требуют реальных ответов на реальные вопросы, соответственно, если будет политическая воля, преображение должно начаться с искренней оценкой ситуации и с диалога с обществом.
В свою очередь, это будет неизбежным без деконструкции “абхазских и осетинских братьев”.
Автор: Вано Абрамишвили
Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.
