«Говорите по-абхазски», — приходится напоминать мне каждый день своим родственникам, когда они общаются с моим сыном. Они тут же переключаются на родную речь, но через пару минут снова говорят с ним по-русски. «Он нас не понимает»,- оправдывается свекровь. «Еще три года назад он не понимал никакого языка»,- отвечаю я.
И так каждый день. Так я пытаюсь бороться за право моего сына абхаза говорить на языке своего отца, деда, прадеда. Сама я абхазского не знаю. Родившись в смешанной русско-грузинской семье, из-за разных обстоятельств, в частности из-за тесного общения с русской бабушкой, грузинским я так и не овладела. Но здесь есть логика. Большую часть детства я провела в компании русской бабушки в России. А тут мой ребенок растет в Абхазии в окружении носителей языка. Но к своим трем с половиной годам так и не овладел абхазской речью. И моя история не уникальна.
Так исчезает абхазский язык у нас на глазах с нашей же помощью. По словам ученого-лингвиста, специалиста по абхазскому и убыхскому языку Вячеслава Чирикба, через двадцать лет в Абхазии нам придется искать человека, владеющего родным языком.
Результаты исследования, которое проводил ученый, показали, что дети в абхазских детских садах и школах, в городских условиях не знают языка или плохо знают. Таких около 70 процентов.
— «Учебники и методики рассчитаны на детей, в совершенстве знающих абхазский язык, а в школу идут те, кто не владеет речью вообще. Они просто зубрят, не понимая ни логики языка, ни его фонетической составляющей. Я не знаю ни одного ребенка, который бы выучил в абхазской школе абхазский язык. Нужны новые методики», — говорит Чирикба.
Но есть и те, то считает, что все должно начинаться с семьи. «В абхазской семье, если старшие не говорят на своем языке, у детей нет шанса овладеть абхазским на сто процентов», — говорит преподаватель абхазского языка Эсма Царгуш, — «абхазский язык очень сложный, во взрослом возрасте научиться выговаривать некоторые звуки уже невозможно. Если в самом раннем возрасте артикуляционный аппарат не настроить, то потом вряд ли ребенок сможет произносить их совершенно точно».
Журналист Сусанна Садзба сталкивается с другой проблемой. Она ведет радиоэфир информационного агентства «Спутник», и нередко респонденты отказываются давать интервью на родном языке, ссылаясь, на то, что владеют абхазским не так хорошо, как хотелось бы при публичном выступлении.
— «Я понимаю, почему чистокровные абхазы не могут без стеснения говорить на родном языке. А все потому, что у нас считается нормальным высмеивать человека, если он говорит как-то не так. Это какая-то дурная высокомерная привычка»,- говорит Сусанна.
Нет языковой среды – говорит Полина Степановна, бабушка 5 летнего Леона. Мать Леона русская, отец абхаз. Полина Степановна приехала из Краснодара, чтобы помогать дочери воспитывать сына. Родители целый день на работе, все это время мальчик с бабушкой, говорит с ней на русском, она читает ему книги на русском, он смотрит российские мультики.
— «Ребенок не слышит абхазской речи, — говорит Полина Степановна,- нет каналов местного телевидения, где бы постоянно шли мультики и передачи для детей на абхазском. Если бы такое было, я бы с удовольствием сажала ребенка перед телевизором, но он уже все пересмотрел на абхазском языке. К тому же многое ему совершенно не интересно».
Проблема с языком стоит не только в смешанных семьях, в чисто абхазских те же трудности. «Мы все друг с другом говорим на абхазском языке, — говорит Кристина, а моя трехлетняя дочь говорит на русском. Она все понимает, выполняет просьбы и указания, но отвечает на русском языке, и я не знаю, что с этим делать».
У Саиды Кайтан, матери двух дочерей другая проблема. Обе ее дочери закончили абхазскую школу. Старшая продолжает учебу в России, а младшая ушла в вечернюю, так как не успевает посещать занятия в школе и репетиторов. Родители решили, что нет никакой надобности продолжать изучать школьную программу в школе, ведь все равно по всем предметам приходится заниматься дополнительно.
Такая ситуация не уникальна. А все происходит из-за того, что в абхазских школах преподают «на абхазском языке все предметы до пятого класса, потом все резко переходит на русский. У детей шок, и резкое падение успеваемости. Нет, не у всех, но у большинства, — рассказывает Саида, — я пережила это два раза».
В республике 60 абхазских школ, 47 – русских, 15 смешанных, грузинских – 11 и 26 – армянских.
По словам ученого историка Аслана Авидзба, в самые лучшие времена для коренного населения Абхазии национальных школ около трети от общего числа школ.
— «Если рассматривать историю республики с начала советизации, то Абхазия всегда была многонациональной, и русский язык объединял все национальности. Был период, когда закрывались абхазские школы, и насильно всех поголовно обучали грузинскому языку. Это началось после смерти Нестора Лакоба, во времена Берия. И продолжалось вплоть до 92-года. Мы потеряли время, и не сумели вырастить своих ученых лингвистов и методистов. Тогда было время репрессий не только против конкретных людей, но и против языка и культуры абхазов. Все что сейчас происходит прямые последствия сталинской политики. Удивительно, что абхазский язык до сих пор жив. Мы должны ценить это чудо, беречь и развивать. Я думаю, мы справимся. Нужно время», — говорит Авидзба.
Существует закон о языке, согласно ему абхазский язык считается государственным, а русский языком административных учреждений и делопроизводства. Все судебные разбирательства на официальном уровне проходят на русском языке, и если участник процесса желает говорить на абхазском языке, то ему назначают переводчика.
Протоколы заседаний в парламенте и в Кабинете министра ведутся на русском языке. Ведь документооборот в Абхазии на русском языке. А на абхазском проводят концерты народной музыки, застолья, и другие ритуальные мероприятия. Кроме того, владение абхазским языком сегодня считается одним из условий поступления на государственную службу.
Для президента [де-факто — прим. ред.] республики – это одно из основных условий, поэтому кандидаты на пост главы Абхазии в обязательном порядке сдают экзамен на знание абхазского языка.
Также часто в объявлениях о приеме на работу часто встречается пункт «обязательное владение абхазским языком». Средствам массовой информации по «Закону о государственном языке» предъявляют требование публиковать и вещать 50/50, на русском и абхазском языках. Рекламные вывески и названия могут быть или только на абхазском языке, или на двух. Но часто закон не исполняется.
Есть онлайн курсы абхазского языка. Но они платные. Стоимость около 70 евро в месяц, учитывая, что средняя зарплата в Абхазии 250 евро, обучаться взрослому работающему человеку невозможно. Да и нужно ли, если в работе в ходу только русский язык.
Бесплатные курсы, то появляются, то исчезают, в зависимости от того дают ли гранты активистам в области языка, или нет. Широкой огласке свою деятельность они не предают, ссылаясь на то, что желающие выучить язык найдут их сами.
Я не скажу что против такого порядка вещей. Мне, не владеющей абхазским языком от слова совсем, так жить гораздо проще, но мой сын абхаз, я хочу, чтобы он знал язык своих предков, я хочу чтобы он был не только носителем абхазской фамилии, но и культуры.
Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.
