Автор: Грант Микаэлян
На протяжении последних десятилетий, миграция превратилась в хроническую проблему Армении. Также, как и во многих других странах бывшего социалистического лагеря, в Армении схлопнулся рынок труда, упали жизненные стандарты, изменился экономический и общественный уклад.
Следствием этого стали крайне резкие изменения в демографической ситуации, в особенности, с точки зрения миграции.
Армения не стала исключением и является одной из стран, наиболее затронутых эмиграцией – к их числу можно также отнести Албанию, Болгарию, Латвию, Литву, Молдову и Украину. Исследования показывают, что влияние на миграционные потоки оказывают как экономические, так и политические факторы. Но если влияние политических факторов является эпизодическим, то экономических – постоянным. В частности, люди могут уехать из страны под воздействием политических обстоятельств, общей атмосферы в стране, но такие всплески происходят редко и зачастую связаны с конкретными политическими событиями, а вот безработица сказывается на жизни людей постоянно в виде риска потери работы, поэтому влияет на миграционную ситуацию постоянно.
В большинстве случаев, на постсоветском пространстве даже нет нормальной системы учета миграции. В советский период существовала регистрационная система, прописка, и сменить место жительства просто так было невозможно, а даже если кто и мигрировал без регистрации по месту выезда, то по крайней мере по месту прибытия их уже регистрировали и, в рамках обмена статистической информацией, формировалась демографическая картина, и при необходимости, она уточнялась в ходе регулярных переписей, проводимых раз в 10 лет (1959, 1970, 1979, 1989).
Сейчас переписи стали нерегулярными: к примеру, в Грузии переписи были в 2002 и 2014 гг., в Украине была лишь одна перепись – в 2002 году, в Молдове в 2004 и 2014, причем результаты последней смогли свести лишь в 2019 году. В Армении было две переписи – в 2001 и 2011 гг., а новая перепись отложена, видимо, еще на год. В то же время, и текущий учет не дает возможности оценить миграцию. В условиях отсутствия прописки, миграцию населения можно порой заметить только на границе, причем это может выглядеть и как туризм. В результате мигранты будут зарегистрированы лишь по месту прибытия, и то не всегда сразу – многие мигранты остаются без документов на протяжении долгого периода времени.
Поэтому мы не знаем ни точного населения, ни точных цифр по эмиграции, так же как и по иммиграции. Какие-то попытки создать системы учета есть, но пока что их результативность недостаточная. Единственный инструмент — это подсчет разницы среди въезжающих и выезжающих на границе. Эти данные тоже с течением времени уточняются, создаются новые, в том числе, цифровые инструменты, тогда как в прошлом точность пограничного учета тоже оставляла желать лучшего. Поэтому невозможно дать окончательную оценку. Но мои подсчеты дают следующую картину: в период с 1991 по 2020 гг., в Армению приехало порядка 160 тысяч человек, а уехало 1 млн 390 тысяч человек, так что суммарная разность составляет примерно 1.23 млн человек, уехавших за последние 30 лет (в том числе почти половина этого числа приходится на первую половину 1990-ых гг.). Это включает в себя порядка 200 тысяч беженцев из Азербайджана, прибывших в Армению в 1988-90 гг. и уехавших уже после 1990 года, а также другие вынужденные миграции.
Миграционная ситуация в последние годы
Как бы там ни было, к 2018 году миграционная ситуация стабилизировалась. Одной из причин этого стала «Бархатная революция», в результате которой к власти пришло новое правительство, имеющее высокий кредит доверия, а также общая экономическая ситуация, улучшившаяся годом ранее. В 2018-20 гг. миграционный баланс Армении и вовсе был положительным, если судить по динамике пересечений границы. В год в страну прибывало примерно на 10-15 тысяч человек больше, чем уезжало.
Однако если в 2018-9 гг. это было вызвано социально-экономическими тенденциями, то уже в 2020 году многие возвращались вынужденно. В ходе пандемии коронавируса миллионы людей по всему миру возвращались в страны, откуда они эмигрировали, поскольку им либо не продлевали разрешение на работу, вид на жительство, либо в результате сокращения числа рабочих мест они сами ощущали, что остались без пропитания. Армения не стала исключением. Какое-то число людей также «застряло» в стране, когда были введены карантинные меры и прекращено авиасообщение. Однако это может быть верно как для иностранцев, оказавшихся в Армении, так и для граждан Армении, оказавшихся за рубежом, так что это можно не учитывать. Также, в конце 2020 и начале 2021 года в Армению и Карабах прибыло несколько тысяч российских военных и вспомогательного персонала, так что и это оказывает влияние на статистику.
Как бы там ни было, уже в 2020 году миграционная ситуация была нестабильной и трудно поддавалась анализу. Но на тенденции в сфере миграции повлияла и Карабахская война, разразившаяся осенью прошлого года после атаки Азербайджана. На протяжении всей войны власти пытались сохранять позитивный общественный фон с лозунгом «Мы побеждаем», хотя ситуация была куда драматичнее. 9 ноября 2020 года премьер-министр Никол Пашинян подписал капитуляционное соглашение, по которому, по сути, была демонтирована система обороны Армении и сданы многие территории, что вызвало внутриполитический кризис, а также ощущение страха за свое будущее у многих жителей Армении.
Вслед за этим последовала девальвация армянского драма на 10%, отток капитала, спад на рынке недвижимости и обнуление притока инвестиций из-за рубежа. Снизился уровень социальной и экономической активности населения, а ожидания от будущего были неоднозначными. В то же время, многие стали ожидать резкий рост эмиграции, причем даже не восстановления ее до уровня середины 2010-ых гг., а даже до более высокого уровня, ожидался выезд до 100 тысяч человек за 2021 год.
Текущие показатели, кажется, подтверждают негативные прогнозы – за первые девять месяцев выехало, по данным пограничного учета, на 67.5 тысяч человек больше, чем въехало. Это более 2% населения Армении, составляющего, по официальным данным, 2.96 млн человек. Но как это соотносится с тем, что может быть зарегистрировано по итогам года?
Стоит учитывать, что в течение первой половины года из Армении обычно на заработки выезжает несколько десятков тысяч человек, которые возвращаются в страну к концу года и считать их эмигрантами неверно. Но сколько может быть таких трудовых мигрантов среди уехавших заранее сказать невозможно. Можно лишь предположить, что это число будет в интервале от 20 до 30 тысяч, а итоговая годовая эмиграция будет в интервале 35-50 тысяч человек, что уже не так много.
Но нельзя исключать и другого исхода: что обратного притока миграции в конце года не будет, поскольку характер сезонности миграции мог измениться, особенно с учетом прошлогодних карантинов. Тогда миграционная картина предстанет в совсем другом свете что потребует серьезных выводов на будущее. Также, стоит отметить, что волна эйфории после «Бархатной революции» спала и за ней не оказалось ничего, кроме проигранной войны, а люди, вернувшиеся в Армению после нее, опять эмигрировали.
Характерно, что тема миграции стала и темой политических спекуляций. Многие сегодняшние противники власти завышают ожидания миграции, точно так же, как это делала оппозиция и в прошлом (тогдашняя оппозиция – нынешняя власть). Это не всегда делается преднамеренно: просто среди оппозиционно настроенных граждан более высокие миграционные настроения, как следствие, уровень эмиграции выше. Кроме того, выше уровень эмиграции и среди более состоятельных людей, для которых вопрос адаптации за рубежом не стоит так остро. Это делает миграцию более заметной именно для оппозиции, которая и озвучивает эти тезисы. Дополнительная волна эмиграции именно среди оппозиционеров начала расти после проигранных оппозицией выборов 20 июня нынешнего года. Но надо понимать, что все это – заметные, но не столь массовые процессы.
По сути же Армения возвращается к норме постоянной эмиграции и экономической стагнации, характерной для большей части предыдущего десятилетия. Причем это возвращение еще только в процессе, поскольку все подобные тенденции обладают инерцией. Оценить количественно эти тенденции еще только предстоит. Но прогнозы по населению точно придется пересматривать вниз.
Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.
