Автор: журналист Тигран Мартиросян, Ереван
Семья Наринэ покинула свой дом в Гадруте во время 44-дневной войны в Карабахе. С тех ее большая семья жила в ереване. Тогда Наринэ думала, что это временно, и что они скоро вернутся в Гадрут. Но он оказался в числе районов, перешедших под контроль Азербайджана.
Мы из Гадрута, из села Мец Тагери. 27 сентября рано утром послышались выстрелы, дети проснулись. Мы испугались и спустились вниз. Мы до сих пор боимся подобных звуков.
Наш дом был старым — стены сырые, комнаты темные, но все же это был наш дом, и мы жили хорошо. Мы прожили там 18 лет. В этом году мы начали ремонт дома. Мои 15-летние дети работали настройке, что бы заработать денег на ремонт. Купили новые двери. Купили новые двери, у нас не было туалетной комнаты и мы наконец то сделали ее. С начала августа до самого начало войны ремонтировали. Все что хотели, смогли сделать и все потеряли.
Мы бегали по этой ремонтированной квартире, под звуки выстрелов пока мой муж не позвонил нам и не сказал укрыться в убежище. Мы приехали в Степанакерт и там узнали, что есть машины, которые едут в Ереван.
У нас ничего не было, не документов, не денег. Я, мои пятеро детей, и больной отец моего мужа. Не знаю, как мы поместились в машине, но приехали в Ереван. По началу оставались у родственников. Месяц у одних, второй месяц у других.
В Ереване нам сказали, что для беженцев есть гостиницы. Мы думали, что они платные, а у нас не было денег. В конце месяца муж должен был получить зарплату и мы ждали ее так как не было конца месяца. Вот поэтому оставались у родных, но потом оказалось что это бесплатно. Через 15-20 дней я узнала, что в гостиницах и еда бесплатная, но уже было поздно, все было занято.
Муж был ранен на поле боя, у него контузия, он приехал к нам, и мы стали снимать квартиру. Денег не было, было очень трудно, но как-то прожили. Я начала работать, хотя и мне запрещено, у меня проблемы со здоровьем, но я вынуждена содержать детей. Получаю 3000 драмов в день. Этого хватает лишь на хлеб. Не могу себе позволить купить что-то другое.
Маленький сын тоже болен. Ему 2 раза делали операции на сердце. Старший сын учится в университете Степанакерта, снимает там квартиру, ему тоже нужны деньги. Но как-нибудь проживем.
Мой брат стоял на линии фронта. Он был офицером. Сражался в эпицентре. Все солдаты говорят, что сражался до последнего. Даже не менял носки, не ел. Ему говорили, чтоб хотя бы на 2 часа пошёл отдыхать, выпить кофе, но он отказывался, говорил что он офицер, у него ответственность. Он шел вперед и все за ним. Но 4-ого ноября, когда он пошел на разведку и не вернулся. До сих пор его тело не обнаружено. Заслужил ли такого офицер, который сражался до последнего? Пусть найдут хотя бы кусочек его тела, ногу, руку и привезут нам. Он мой младший брат, теперь у него 2 маленьких детей, которые каждый день ждут отца.
Конечно мы хотим вернуться в наш дом, думаем об этом, думаем о нашем имуществе, но самое главное для нас мой брат. Мы хотим чтоб хотя бы кусочек его тела привели, чтоб мы убедились, что да, он мёртв, его нет.
Трудностей очень много. У мужа, как сказала, контузия, он работать не может. У него сильные головные боли, из ушей течет жидкость, он очень устает. Ему нужно лечение, но оно стоит дорого. У меня нет таких денег, я зарабатываю 3000 драмов на хлеб. Покупаю самое необходимoе.
Вчера был день рождения моего сына младшего. Я даже не смогла купить конфеты, даже одну не купила ребёнку, у которого было 2 операции на сердце. Наш дом в Гадруте был центре, очень хорошее место было. С четырёх сторон была природа, очень красиво было. Мы не жили богато. Для меня богатство — мои дети. Жили мы нормально, но говорили «господи, когда же будут хорошие дни», но оказалось, что эти хорошие дни мы уже прожили.
44-дневная война в Нагорном Карабахе завершилась 10 ноября 2020 года. Согласно достигнутой между сторонами договоренности, Кельбаджарский, Лачинский и Агдамский районы переданы Азербайджану. Также было решено, что азербайджанская и армянская стороны обменяются военнопленными и телами погибших. Однако обмен военнопленными еще не завершен.
