В преддверии второго тура выборов в органы местного самоуправления, основные политические партии пытаются максимально доказать свою лояльность к одному из самых влиятельных институтов страны — Грузинской православной церкви (ГПЦ). В то же время они не жалеют сил выставляя своих противников врагами и ненавистниками церкви.
Почему партии не могут даже в период выборов отстаивать принципы секуляризма и пытаться заручиться поддержкой избирателей, вместо того что бы манипулировать религиозными темами? Этот и другие вопросы издание Netgazeti обсудило с аналитиками.
«Церковная вражда» как средство
В преддверии выборов мы стали свидетелями манипуляций религиозными вопросами и использования влияния ГПЦ.
Например, частые визиты к патриарху и публикация фотографий с ним накануне выборов, причем как со стороны представителей власти, так и оппозиции.
Традиционно духовенство не пытается дистанцироваться от предвыборного процесса:
По данным Института изучения демократии, с 11 августа по 14 сентября 2021 года высокопоставленные священнослужители присутствовали на всех мероприятиях правящей партии. Кроме того, они сделали ряд заявлений в поддержку или против того или иного избирательного субъекта или кандидата.
Однако проблема стала особенно интересной в политическом дискурсе в сентябре этого года, когда записи, предположительно просочившиеся из Службы госбезопаснсти, были опубликованы в интернете.
Существовало множество файлов которые касались личной жизни высокопоставленных священнослужителей и в целом их деятельности, что давало возможность политикам говорить о церкви, как о жертве заговора, и обвинять друг друга в его осуществлении.
Лидеры Единого национального движения немедленно отреагировали на вопрос о записях, обвинив основателя «Грузинской мечты» Бидзину Иванишвили в попытке дискредитировать православную церковь.
Михаил Саакашвили сказал, что Иванишвили всегда «очень раздражала» Грузинская церковь и он «был личным врагом Патриарха». А по словам Ники Мелия, режим Иванишвили должен быть строго наказан за «искушение миллионов верующих и за попытку поколебать их веру».
К «защите» церкви от оппонентов призвала и «Грузинская мечта»:
«Саакашвили, Бокерия, Гварамия, Меладзе и другие большевики нашего времени долгое время пытались пошатнуть основы нашей национальной идентичности, нападая на государство и церковь», — заявил член правящей команды Мамука Мдинарадзе.
Манипулирование религией вступило в совершенно новую фазу перед вторым туром выборов в органы самоуправления, когда вышеупомянутые обвинения в адрес оппозиции официально стали частью кампании правящей партии.
Ролик, выпущенный «Грузинской мечтой» 22 октября, содержит критические высказывания оппозиционных политиков и представителей СМИ против патриархата и духовенства с заключением:
«Национальное движение — радикальная антицерковная группировка. Давайте покончим с «националами», давайте покончим с большевизмом. «Нацоба» [быть членом и сторонником партии ЕНД] — это позор «.
«К сожалению, никто не смог преодолеть этот комплекс»
Согласно опросу, проведенному проектом CRRC «Кавказский барометр» в 2020 году, 40% населения страны полностью, а 43% в основном доверяют религиозным институтам. Директор организации Коба Турманидзе считает, что поведение крупных партий Грузии свидетельствует об их попытке использовать авторитет Патриархии.
Более 80% говорят, что доверяют [Православной церкви], а 20% доверяют политическим партиям.
«Ясно, что [партии] стараются не обидеть или, в лучшем случае, привлечь людей, которые доверяют и уважают церковь больше, чем политиков», — сказал Турманидзе в интервью Netgazeti.
По словам аналитика, «никто не мог преодолеть этот комплекс»; Ни один крупный политический игрок не был в состоянии «проводить кампанию со своей собственной программой, своим видением и собственной поддержкой и не полагаться на авторитетные институты».
Коба Турманидзе Фото: GIP
Говоря о взаимных обвинениях сторон, Турманидзе добавил, что кампания, основанная на ненависти и оскорблениях, может только удовлетворить краткосрочные интересы политических игроков.
По его словам, в идеале партии должны преодолеть вышеупомянутый комплекс, но аналитик акцентирует внимание и на той части избирателей, которых устраивает такое положение:
«Политики — это политические предприниматели, которые хотят превратить свои усилия в голоса. С одной стороны, мы должны голосовать за политиков, но с другой стороны, мы должны голосовать и за [интересы] избирателей …
«К сожалению, сегодня реальность такова, что часть избирателей это понимает, а предприниматель-политик видит это и использует это в своих краткосрочных интересах, что выражается в победе на конкретных выборах».
«Мечта» и «Националы» пытаются использовать ситуацию в свою пользу
«В общем, это нездоровая [ситуация], когда церковь используется в политических аргументах, и нездорово, когда церковь и сама пытается это делать», — добавляет теолог Мириан Гамрекелашвили, но подчеркивает сложность ситуации:
«У нас в этой ситуации несколько иная картина. В частности, центральная группа церкви, то есть патрирх и его соратники, по личной инициативе часто занимают проправительственные позиции, а определенное количество священников, напротив, открыто выражают свою поддержку бывшему президенту. Т.е. у нас разделение, а «Мечта», и ЕДН пытаются использовать ситуацию в свою пользу.
По словам теолога, большие партии и церковь связывают не конкретные идеи, а взаимная выгода. Например, политики могут завоевать сердца части электората, провозглашая дружбу или уважение к церкви.
«Наша религиозность по-прежнему носит сакральный характер. Политики вынуждены что-то отсюда «откусить» и употреьить себе на пользу играя на религиозных чувствах общества.
Хорошая новость заключается в том, что церковь дает поддержку в замен на что то. То же происходит и на Западе. В Германии, например, в церкви есть отдельная структура, которая занимается трудовыми правами. А у нас ничего. У нас и одна и другая политическая сила пытается подкупить церковь», — добавил Гамрекелашвили.
По его словам, «духовенство пытается получить от государства финансовые дивиденды. То есть свою поддержку они потом обменивают на валюту».
Мириан Гамрекелашвили считает проблемой поверхностного, несистемного отношения политических партий к религиозным вопросам в целом:
«У каждой партии на Западе есть консультант, теолог, философ, богослов, который понимает это, знает тексты, что и как называть. Те разговоры политиков, о религии, которые я слышу, это демонстрация полного незнания. То, как они спорят, как аргументируют, критикуют, всегда связано с чем-то личным. Существенной аргументации нет », — сказал Гамрекелашвили.
«Любая критика воспринимается как борьба против церкви»
Указывает ли предвыборная риторика основных партий на то, что Патриархия как институт остается красной линией в грузинской политике?
Мириан Гамрекелашвили считает, что да. По его словам, за последние годы ситуация «немного изменилась», в основном это связано с т.н. делом об отравлении цианидом, которое указало на внутренние процессы в происходящие в Патриархии.
Однако Гамрекелашвили упоминает несколько факторов, которые препятствуют существенному изменению политического дискурса в этом направлении.
«Я считаю, что сторожем этих красных линий, является культ патриарха. Несмотря на то что он не вмешивается во все это активно. Не сам патриарх, а его образ, существующий в нашем обществе.
Несмотря на то, что в последние годы в адрес патриарха было много критики, в том числе со стороны самих политиков, открыто или тайно, его культ по-прежнему очень влиятелен», — добавил он.
С другой стороны, богослов отмечает тот факт, что церковь не приемлит критики в свой адрес, что, по его мнению, отличает Грузинскую православную церковь от других.
«Любая критика, конструктивная или неконструктивная, рассматривается как борьба против церкви», — добавил он.
«Мы должны признать, что во многом виноваты и телеканалы и мои коллеги, которые не делают различия между критикой института и понятием личной неприкосновенности.
«Например, когда они критикуют преподобного Шио или деканоза Джагмаидзе, они используют определенные семейные истории и средства массовой информации обычно освещают это: выдумки и сплетни смешиваются между собой, это создает у обычных членов общества ощущение, что они на самом деле борются против церкви…»
Что ожидать?
По данным Института изучения демократии, который отслеживает участие религиозных организаций в предвыборной агитации, перед выборами также наблюдалась манипуляция религиозной тематикой со стороны других партий.
Помимо «Мечты» и ЕНД, в том же контексте организация упоминает «Альянс патриотов Грузии», «Лело» и партию Гиоргия Гахария.
Директор CRRC Коба Турманидзе не видит на данном этапе никаких признаков того, что какая-либо политическая группа выступит против сложившейся ситуации. По его словам, у них нет желания менять повестку дня, когда «у нас и есть светское государство, но и нет».
«Напротив, напрашивается вывод, что каждый пытается использовать это в свою пользу как политики, так и церковь».
Что бы разрушить этот статут — кво, мы должны удовлетворятся этой пользой, но этого не видно. Хотя бы потому что церковь это один игрок, а альтернативы второго игрока нет. Если один не нравится, можно перейти на сторону другого ,и извлечь из этого пользу. Но, в этом отношении она [церковь] занимает единоличное положение».
У Мириана Гамрекелашвили нет оптимистичного прогноза. Он считает, что даже если какая-либо партия захочет, она не сможет изменить дискурс в одиночку, по крайней мере, до тех пор, пока актуален «культ Патриарха».
Однако теолог не считает, что политические образования свободны от ответственности:
В Германии, например, если вы идете в бар в Баварии и говорите, что вы избиратель «социал-демократов», они уже знают, что вы сторонник секуляризма. Эти два понятия соответствуют друг другу, в другом случае — исключают.
В Грузии так не происходит. У нас в Грузии есть христиане коммунисты, социал-демократы, которые восхищаются служителями церкви, и я не знаю, вероятно, есть и атеисты христиане.
Поэтому стороны, конечно, несут ответственность, прежде всего, за то, что они не пытаются стать организациями ориентированными на ценности, стать центрами притяжения».
Мириан Гамрекелашвили
