Автор Гюнель Мовлуд
Шариф Агаяр на сегодняшний день один из самых читаемых авторов в Азербайджане. Писатель приобрел известность более двадцати лет назад, сначала Агаяра знали как хорошего поэта, потом как талантлигого журналиста и редактора, а последние десять лет он стал один из культовых романистов страны.
Не только читатели, но и коллеги-писатели восхищаются его чувством текста. Многие говорят, что после Акрама Айлисли, которого принимали как явление пленительного азербайжанского языка, Шариф превзошел эти границы не только в языковом, но и в техническом смысле. Несмотря на свои религиозные взгляды, Агаяр довольно секулярен и не приемлет никаких границ в самовыражении.
— Сегодня вы один из самых известных писателей Азербайджана. Что позволяет вам оставаться известным и читаемым автором?
— Поскольку в Азербайджане нет литературной среды и книжной индустрии, соответствующей прогрессивному миру, писатель не может заработать ничего серьезного в материальном плане. Но в духовном смысле литература для меня прежде всего большое утешение. Без литературы я, наверное, стал бы преступником. Письмо и чтение спасли меня.
— Зачем миру читать азербайджанскую литературу?
— Когда начинал писать, я не думал, что занимаюсь литературой, искусством. Я видел в этом способ избавиться от боли, найти убежище. Но если мы занимаемся искусством, то претендовать на то, чтобы нас читали во всем мире, естественно. Я думаю, что мир может быть заинтересован в нас как в большой части Кавказа, как в республика бывшего Советского Союза, в которой все еще различимы приметы советской эпохи. Если мы сможем ясно показать миру наши экзотические различия, это будет эффективно. Естественно, подражание ведущим писателям развитых стран приведет к провалу. На примере наших соседей, Ирана и Грузии, проявление национальной характеристики через общие ценности дало результаты. Мир начал читать грузинскую и иранскую литературу.
— Вы больше — писатель Востока или Кавказа?
— Считаю себя полуевропейцем. Хотелось бы быть совершенно европейцем, но есть реалии … Однозначно вижу спасение нашей страны, в целом, в интеграции западных ценностей. Однако это не следует истолковывать как утрату нашей индивидуальности и отличий. Культурный мир — это ковер, богатый узорами и цветами. Наши узоры уникальны, но общая форма соответствует западным стандартам. Потому что мы не можем найти и применить лучше их. Общие ценности всегда приносят мне счастье. То, что разные люди, живущие в разных географических регионах, понимают друг друга, — это дар искусства человечеству. Вот почему я привязан к литературе.
В моих работах присутствуют люди моего времени: кавказцы, мусульмане, многие — жертвы войны, страдают от социальной несправедливости и так далее. Как я уже сказал, узоры, цвета, петли принадлежат Азербайджану, но общая форма — то есть точка зрения писателя, идея, которую он внушает, сообщение, которое он передает, основана на западных ценностях. Демократия, либерализм, плюрализм, мультикультурный подход, пацифизм и т. д. Эти качества, характерные для гражданского общества, также встречаются в литературе. Независимо от того, в какое время писатель пишет на какую-либо тему, он должен вести себя как цивилизованный человек. В этом наше преимущество перед многими классиками. Они не знают, что такое демократия и права человека, и выглядят очень наивно в своих поисках справедливости.
— Какие, на ваш взгляд, основные темы современных писателей в вашей стране, соответствует ли выбор этой темы литературным течениям в мире, чувствуете ли вы связь или диалог с мировой литературой в целом?
— Невозможно представить прозу, особенно роман, отдельно от мировой литературы. Но я думаю немного иначе по этому поводу. Для меня тема неважна. Самое главное — как с этим работать. Конечно, допустим, что создание образа студента, занимающегося кибернетикой, или погружение в постчеловеческие темы сулит больший успех, чем образ стандартного чиновника. Но если мы не умеем хорошо писать, тема нас не спасет. Я не думаю, что изменится классическое клише — работа писателя — хорошо писать. Если хорошо написанный текст соответствует современной теме и идет в ногу с последними мировыми тенденциями, это дополнительное преимущество. Здесь есть тонкость. Писатель заранее знает, на какую тему он будет хорошо писать. Только в этом смысле предмет становится важнейшим фактором. Для этого нет формулы. Это решается большей интуицией. Лично я чувствую качество текста, которое я могу хорошо написать, по тому, насколько он щекочет мой живот. Вы можете найти это забавным, но это действительно так (Смеется). Для меня процесс выбора темы полностью анималистичен. Это реакция моего тела. Позже втягивается голова и часто портит работу. Я просто не понимаю произведений искусства, написанных только интеллектом, головой. Я бы назвал страсть написать мозгом «эко-болезнью». Это серьезная патология.
— В 2018 году Грузия была почетным гостем Франкфуртской книжной ярмарки. Во время этой выставки десятки грузинских писателей были представлены миру, установили контакты и начали сотрудничество. Азербайджан также участвует в этой выставке. Что от этого получают азербайджанские писатели?
— В результате этого процесса роман Наны Эквтимишвили попал в длинный список «Букера». Роман «Грушевая равнина» был переведен на азербайджанский язык. Это серьезный успех. Конечно, по инициативе Тбилисского дома писателей. Я устал приводить в пример Грузию, которая намного беднее нас. Если я скажу «Армения», меня сочтут предателем. Сегодня в мире есть понятия «грузинское кино» и «грузинская литература». Мир признает и принимает Грузию как страну, которая умеет снимать и писать. Азербайджан — самая нежелательная страна в мире для писателя. Я думаю, что выход это создавать сильные независимые издательства. Государство участвует во многих международных выставках, в том числе во Франкфурте, но серьезного эффекта не имеет. Это не творческое участие. Это официально. Это идеология.
— Есть институты, поддерживающие писателей всех регионов, всех стран. Поддержка частного сектора, государственная поддержка, литературные гранты неправительственных организаций, фондов. В Азербайджане кто поддерживает авторов?
— В Азербайджане писателя больше всего поддерживает государство, которое естественно ограничивает свободу. У нас есть Союз писателей постсоветского пространства, который до сих пор работает за счет государственного бюджета. Государство предоставляет Союзу Писателей, почетные звания и стипендии. Взамен чего? Защищайте власть … Таким образом, вопрос излишне политизирован. В Азербайджане нет институтов которые решительно поддерживали бы независимую литературу. Лично я такой поддержки никогда не чувствовал. Мы не открытое общество. Все находится под полным контролем правительства. Вы не сможете продавать и двух книг без его разрешения.
— Могут ли азербайджанские писатели эффективно пользоваться социальными сетями и так строить карьеру?
— Благодаря социальным сетям читатель и аудитория сами стали писателями и режиссерами. У этой постмодернистской свободы много преимуществ, но есть и проблемы. Во всех случаях это бесценно с точки зрения пропаганды. Я также активен в социальных сетях и вижу плоды. Недавно мы проводили в Баку Национальную книжную выставку. Поскольку выставка была организована независимыми издательствами, независимые азербайджанские СМИ не оказали нам серьезной поддержки. Мы построили всю информацию и рекламу в социальных сетях и получили эффективные результаты. Социальные сети — это безграничные возможности. Особенно в странах, где пресса платная.
— Вы родом из Карабаха, война, беженцы занимают центральное место в ваших произведениях. Год назад мы пережили Вторую карабахскую войну. Что вы почувствовали, когда узнали, что ваш родной Лачинский район освобожден?
— Как я уже сказал, я давно считаю литературу средством выражения своей боли. Вы упомянули войну, оккупацию региона, в котором я родился, невероятные трудности, с которыми столкнулись люди, которых я знаю … В декабре 2020 года наш регион был освобожден, и у меня была возможность побывать в нем. В доме моего деда был большой календарь с изображением Иисуса Христа. Я стоял перед ним и думал о людях, которых я знал, которых уже нет в живых. Я был так уверен, что мы все еще не понимаем Иисуса Христа.
— В каком контексте в ваших произведениях рассматривается тема войны?
— Как только я открыл глаза, я увидел себя в эпицентре национального конфликта. Я все потерял. Однако эта травмирующая ситуация не помешала мне понять правду. Я всегда считал войну трагедией для всех народов. Включая нас и армян. Я ориентирован на людей, а не на религии, нации или государства. Даже в самые запутанные времена, если мы сможем взглянуть прямо в человеческий глаз, мы увидим истину. Я пытался это сделать, но война, отнявшая мое настоящее место, не захватила мой духовный мир. Я осуждаю войну и очень рад, что в Армении много единомышленников. Переизбрание Николя Пашиняна во второй раз, даже после поражения в войне, в полностью демократической среде, сулит светлое будущее Кавказу. Армянский народ говорит «нет» войне. Наш народ тоже не хочет войны. Теперь Азербайджан также готов к миру. Я буду приветствовать известие о прочном мире на Кавказе со слезами радости. Это значит, что я, мои родственники и сотни тысяч других людей будут жить комфортно и мирно на той земле, где мы родились. В то же время будет положен конец страхам, колебаниям и тревогам других кавказских народов. Пришло время войнам войти в историю. Мирное сосуществование, терпимость друг к другу стали необходимостью.
— Феминистское движение — одна из сил, которая распространилась по миру за последние пять лет и повлияла на некоторые рычаги власти. Вы гетеросексуальный мужчина, пишущий в патриархальной стране. Как вы относитесь к феминизму и феминизму в литературе?
— В нашей Конституции есть такая статья: высшая цель государства — обеспечение прав и свобод граждан. Это реальность, закрепленная в конституциях всех цивилизованных стран и в международном праве. Права и свободы человека также должны быть высшей целью человечества. С другой стороны, искусство — это та область, в которой эти идеалы еще более почитаются. Но чем легче говорить о правах и свободах, тем сложнее их претворять в жизнь. Мы живем в такой стране как Азербайджан, где сильны ментальные ценности и архетипы. Наша литература, литература мусульманского Востока в целом полна сексизма. Практически в каждом предложении, в каждом стихе мы можем наблюдать нарушение прав женщин. Я знаю общее направление и стараюсь быть максимально осторожным. Что касается отражения всех этих ценностей в литературе, я хочу вернуться к началу нашего интервью. Если писатель не умеет хорошо писать, феминизм его не спасет. Но это не значить что можно свободно продолжать свой сексизм (смееться).
Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.
