Трансгендерные люди в Грузии не могут воспользоваться качественным медицинским обслуживанием, так как соответствующего протокола не существует — говорит омбудсмен при обсуждении жалобы пяти трансгендеров. Опираясь на эти случаи омбудсмен обратился к государству с общим предложением — создать рабочую группу, которая займется данным вопросом.
Члены сообщества и соответствующие организации жалуются на непрофессионализм врачей. Врачи со своей стороны жалуются на отсутствие инструкции, которыми они должны пользоваться в случае обращения с трансгендерами.
Предыстория
Пять трансгендеров обратились к омбудсмену в 2017-2018 годах после того, как, по их мнению, получили необоснованный отказ от реферальной комиссии минздрава на финансирование диагностических процедур, которые предшествуют гормональной терапии. Они считают, что решение дискриминирует их по признаку гендерной идентичности.
Омбудсмен заключил, что факта дискриминации не было, но обратился к минздраву с общим предложением:
— «Создать рабочую группу, которая на государственном уровне разработает специфические инструкции и протоколы, из-за отсутствия которых люди с трансгендерностью не могут воспользоваться гарантированным конституцией качественным медобслуживанием и правом на его получение, основываясь на информированное согласие (процесс, при котором врач формально предупреждает пациента о медицинской процедуре и ее последствиях. В случае нежелательного результата, пациент может пожаловаться, однако, из-за отсутствия протокола врач не имеет возможности формального предупреждения, а пациент не сможет пожаловаться — ред.)».
Как правило, трансгендеры переход от биологического пола к их реальному начинают с изменения к ним формы обращения (например, с «Она» на «Он» — ред.) и внешнего вида.
Последующие процессы могут подразумевать гормональную терапию, в рамках которой трансгендерная женщина (биологически мужчина) получает женские гормоны, дабы физическая анатомия совпала с гендерной идентичностью.
Трансгендерный мужчина (биологически женщина), в свою очередь начинает принимать мужские гормоны. Необходимость всего перечисленного возникает только у части трансгендеров. А другие и так чувствуют себя комфортно в своем теле.
Для начала терапии лицо обращается к эндокринологу — тот готовит соответствующее заключение и дальнейший курс. При транзиции (transitus — переход, прохождение, — ред.) также часто меняют манеру и тембр голоса.
Лана одна из трансгендерных женщин, которая вместе с другими подала вышеуказанную жалобу. С преградой из-за отсутствия протокола, на государственном уровне, она столкнулась решившись начать гормональную терапию.
«Гормональная терапия очень важная процедура для трансгендерных людей. В это время тело развивается и формируется в соответствии с нашей гендерной идентичностью».
— «Гормональная терапия обязательна, но конечно же не для всех трансгендеров. Кто-то и без нее отлично чувствует себя в своем теле и предпочитает другие изменения», — разъясняет она в беседе с Netgazeti.
Лана изначально чувствовала нужду терапии. Но, процессу предшествует предварительное диагностическое исследование для оценки гормонального фона в организме, т.е. соотношение мужских и женских гормонов.
После этого эндокринолог назначает соответствующие дозы гормонов. В случае Ланы, из-за отказа в финансировании все остановилось на несколько месяцев, но в конечном итоге она смогла начать терапию.
— «Реферальная комиссия полностью необоснованно ответила нам отказом. Решение уместилось на одной странице, где было написано, что нам отказано. Но, объяснения по каким критериям принималось решение, не было», — отмечает она.
Вопрос финансирования лишь часть тех проблем, с которыми Лана столкнулась до начала терапии. Она говорит, что волновалась, делая первые шаги, а ее состояние ухудшилось из-за неадекватного отношения сексолога, работающего в одной из Тбилисских клиник.
Для начала гормональной терапии заключение сексолога не требуется. Лана обратилась к сексологу лишь для консультации.
«Когда врач заметил, что я волновалась, заключил будто я не трансгендер. По его мнению проблема была иная — может ты гей? Или метросексаул (Это когда мужчина заостряет внимание на своей внешности)?
Этот сексолог руководствовался моей одеждой и визуалом».
— «Доктор, с претензией опыта работы с трансгендерными людьми, должен знать, что трансгендерность никак не связана с гендерным самовыражением или тем более с нарядом. Пришла бы я сейчас, он бы однозначно сказал — ты точно трансгендер», — сетует Лана.
Она рассказывает, что из-за ряда причин первоначально у нее ухудшилось ментальное состояние, думала и о суициде, но после преодоления этих этапов чувствует себя в разы лучше нежели раньше: приближается к желаемому визуальному виду, психологическое состояние улучшилось, а в будущем она видит больше перспектив.
«Выбора у меня не было. Если бы не начала [принимать] гормоны, сошла бы с ума. Когда я начала принимать гормоны, может и преувеличиваю, но психологически стало спокойнее, не испытываю чувство тревожности…
На улице уже не смотрят и не реагируют так как раньше. Проблему ментального здоровья я уладила. Работа тоже помогает в развитии и в следующем году планирую поступать на магистратуру», — говорит Лана.
Вопросы медицины и этики
В вышеуказанном деле, которое рассматривал офис омбудсмена, трансгендеров представляла «Группа поддержки женских инициатив» (WISG). Организация в своем исследовании ещё 2016 года говорила о малых познаниях медработников в сфере потребностей ЛГБТ-пациентов.
Также, согласно WISG, право на получение качественного медобслуживания в особенности нарушается в случае трансгендеров, что вызвано отсутствием соответствующих руководствующих правил.
Проблема еще и в познаниях медработников: выбрать правильную дефиницию трансгендера смогли 73,8%, а 15,1% думают, что трансгендер — человек, «придерживающийся свободного пола».
Юрист организации Кети Бахтадзе отмечает, что на данном этапе государство и не хочет признавать наличие проблемы. Она говорит, что из-за отсутствия элементарных руководств «завязывает» трансгендерам руки и ограничивает даже в том, чтобы в случае надобности пожаловаться на некачественное медобслуживание.
«У всех нас есть право на качественное здравоохранение. Что имеется в виду? С одной стороны, доктор должен быть профессионалом и знать свое дело. У него должны быть протокол и руководство. Я, как человек, решивший воспользоваться тем или иным сервисом, также должна иметь право в случае надобности пожаловаться».
— «Пожаловаться можно и сегодня, но государственному агентству регулирования не с чем приравнять процедуру и операцию, проведенную доктором, назначенные им лекарства. Пациент не имеет никакой правовой возможности потребовать оценку медобслуживания».
— «Соответственно, у трансгендерных пациентов, получающих в период транзиции те или иные медицинские сервисы связаны руки в деле контроля качества», — объясняет она Netgazeti.
Отсутствие протокола также ограничивает трансгендеров в выдаче информированного согласия. Его пациент дает на проведение того или иного медицинского сервиса уже после того, как ему предоставили соответствующую информацию.
«В отсутствие протокола ни один врач не получит от меня информированного согласия. Это попросту невозможно, так как у него нет возможности, конкретно объяснить мне, что я получу вследствии конкретного медицинского сервиса. Это нигде не прописано», — отмечает Кети Бахтадзе.
В беседе с нами юрист обращает внимание на то, что в области транс-специфических процедур медперсонала в Грузии очень мало, но даже в их случае знания основаны на неформальном образовании и опыте, приобретенном во время работы.
О непрофессионализме представителей медицинской сферы также рассуждает независимой эксперт ООН Виктор Мадригал-Борлози, посетивший Грузию в 2018 году.
В своем отчете он проанализировал преграды, с которыми сталкиваются трансгендерные люди в условиях отсутствия правового признания гендера — т.е. когда трансгендер не может поменять пол в документах, если не проходил операцию по «смене пола».
Эксперт выражает возмущение из-за существования практики, по которой на основании оценок психологов и сексологов хирурги решают, является ли пациент «истинным транссексуалом», хочет ли пациент полноценную или частичную операцию?
Это, кстати, в то время, когда транссексуальности, как диагноза уже не существует — в 2018 году он был изъят из списка международной классификации заболевании.
«Независимый эксперт предельно возмущен, что такие оскорбляющие требования лежат в основу дискреции тех медицинских профессионалов, у которых наблюдается явный дефицит образования в вопросах сексуальной ориентации и гендерной идентичности».
— «Даже больше, эксперт отмечает, что хирургическая операция, рекомендованная «истинным транссексуалам», влечет за собой ненужное изувечивание, стерилизацию, а также сильную боль и мучение», — заявлено в отчете.
После рассмотрения вышеуказанной жалобы, омбудсмен обратился к минздраву с предложением создать рабочую группу, которая разработает национальные рекомендации клинической практики для транс-специфических медицинских процедур и утверждению государственного стандарта по управлению клиническими ситуациями.
По словам омбудсмена, эти стандарты должны обозначить как медицинские и этические вопросы, так и аспекты психологической и социальной поддержки лиц, до и после процедуры.
Омбудсмен считает, что в случае создания рабочей группы, минздрав должен обеспечить вовлеченность в вопросы как трансгендеров, так и заинтересованных лиц и организации.
