«Богослужение в абхазских храмах временно приостановлено до тех пор, пока не будет определен статус Абхазской православной церкви, храмы останутся открытыми для прихода», — заявил иерей Виссарион Аплиа, и.о. главы епархии Абхазской православной церкви [пророссийского отделения Абхазской церкви]. Об этом сообщили абхазские СМИ.
«Мы надеялись и надеемся, что Московский патриархат решит нашу церковную ситуацию, статус нашей Абхазской православной церкви. Мы не можем быть частью Грузинской церкви, мы не были частью Грузинской церкви и не будем», — заявил он.
Аплиа надеется, что Московский патриархат может решить церковный вопрос в Абхазии, определив статус абхазской епархии, а священнослужители, которые были отпущены в свои определенные епархии на территории России, обратятся к патриарху Кириллу и вернутся в Абхазию с каноническим статусом.
На данный момент в Абхазии противоборствуют Святая Митрополия Абхазии и Православная Церковь Абхазии. Первая желает получить от Константинопольского патриарха законный статус и требует отделения от Грузинской православной церкви (ГПЦ). Вторая предпочитает сотрудничать с Россией и пользуется поддержкой де-факто правительства.
В Грузинской православной церкви (ГПЦ) пока не делали комментариев по данному заявлению. Изданию Netgazeti, представители ГПЦ сообщили, что обсудят этот вопрос.
Что значит требование абхазской церкви и как должна отреагировать ГПЦ? Об этом Netgazeti побеседовало с теологом Ладо Нарсия.
Что значит обращение иерея Виссариона к Патриарху России?
Активизация вопроса не могла произойти без причины, но с их стороны и раньше были подобные выпады. Аплия фактически самозванец, а его статус закреплен Российской церковью и поддержкой разных служб. Периодически он требует, чтобы Россия, даже жестким вмешательством, дала статус ответвлению, которое он представляет. Как вам известно, есть и второе ответвление — Церковная митрополия, которую поддерживают, так сказать, более национальные силы.
Что касается требования, Аплиа скорее всего он наблюдает за происходящими событиями, в том числе в вопросе Украинской церкви. Он знает, что Российская церковь сможет в схожим образом поддержать абхазскую церковь, а Константинопольская — нет.
Однако, есть значительная разница — у Константинопольской церкви в отличие от Российской есть легитимное и каноническое право предоставить такой статус. Но поскольку Россия часто пренебрегает законами, можно предположить, что Россия пойдет на определенную игру и максимально попытается превратить это в политическую торговлю. Тут уже важна принципиальная позиция и активность ГПЦ.
Какой должна быть позиция Грузинской православной церкви?
Этот вопрос будет открыт до тех пор, пока ГПЦ не выразит свою принципиальную позицию. Недостаточно сказать, что Россия признает канонические границы ГПЦ на территории Абхазии, поскольку Россия, как ей свойственно, говорит одно, а делает другое.
Россия уже благословила 11 священнослужителей церкви [которая находится в подчинении Аплиа]. Это явный сигнал, что ГПЦ должна предпринять другие меры и активироваться на международной арене.
Есть разные международные платформы, в том числе можно обратиться к Константинопольской патриархии — как и какими правилами можно решить подобную проблему.
Тут ясно то, что высшее руководство ГПЦ хорошо понимает что такое развитие событий нанесет вред России, которая окажется в тупике. Грузинская православная церковь ведь не хочет обижать РПЦ. Они предпочитают сохранить статус-кво.
Титулатура Митрополита Пицунды и Цхум-Абхазети, добавленная Патриарху Грузии, не признается Россией. Это тоже определенный признак.
Если хотим увидеть реальную причину проблемы, то она заключается в том, что Россия играет с нами по своим правилам и занимается своими делами.
ГПЦ должна активироваться на международной арене и начать осуществлять различную медиацию, а не как в 2016 году, когда вообще не пошла на обсуждение этих вопросов в Константинополе. В любом случае изоляционизм губителен для церкви и несложно об этом догадаться. Они это понимают, и стратегия и политика церкви осознана. Они правда считают, что не должны использовать Константинополь и международную вовлеченность для усиления национальных интересов, поскольку не хотят обидеть Россию.
Означает ли активность абхазской церкви, что Россия начала новую игру и этот шаг заранее согласован? Или это односторонняя инициатива?
России нужно больше рычагов, чтобы активировать их в разное время. Мы знаем, что тема Давид-Гареджи напрямую связана с российскими интересами. Чем больше таких рычагов будет у России, тем больше шансов шаг за шагом достигнуть своих целей.
Эти события тоже подобный шанс, но Аплиа делал подобные заявления и раньше. Правда, тогда богослужение не останавливали, сейчас требование выглядит более радикальным. Однако, это ничего не значит. Даже если Аплиа закроет церкви, есть те, которые не закроются и не прекратят богослужение.
Это самая древняя форма протеста. В средние века это правда было фактором противостояния с государством, но сегодня эта форма протеста ничего не значит. Очевидно, Аплия пытается под диктатом России создать новую тему для торгов с ГПЦ.
Что вы в целом думаете о статусе абхазской церкви, она прямо привязана к политической ситуации и политики деоккупации?
По другому быть не может. Другая интерпретация или иные разъяснения были бы возможны, если бы нам не было известно, что РПЦ официально благословила 11 священнослужителей за это время. Их епископ проводит молитвы, РПЦ ничего не теряет, она — игрок, повторяющий политику российского государства. Любая ее стратегическая политика отражает политику Кремля.
