Мнение

Грузино-абхазский конфликт в виртуальном пространстве

11 июля, 2021 • 473
Грузино-абхазский конфликт в виртуальном пространстве

На прошлой неделе тема рекламы на грузинском языке в соцсети даже освещалась по абхазскому телевидению, о чем также писало Netgazeti. Для многих из нас такой интерес и реакция на этот вопрос были непонятны. Или кто обращает внимание на язык рекламы в Facebook? Проблема здесь не обязательно в признании/непризнании. Достаточно даже поверхностного взгляда, чтобы понять, какую «идиллию» нарушают реклама или надписи на грузинском языке в абхазском сегменте социальных медиа.

Абхазский сегмент Facebook — это виртуальное пространство, где, как и в реальной жизни, избегают грузинских тем и стараются максимально изолировать себя от грузин.

Грузино-абхазский конфликт также существует в виртуальном пространстве, он продолжается и имеет те же сложности, что и в реальном мире. На первый взгляд, в этом нет ничего удивительного: в виртуальном мире социальные сети создаются реальными людьми. Можно было бы ожидать, что в социальной сети возможно создание лучшей альтернативой реальности, но мы видим, что и виртуальное пространство отображает конфликт и бесперспективность отношений.

Абхазский сегмент Facebook отличается двумя основными особенностями: основные общественно-политические темы обсуждаются в закрытых группах, в то же время количество/влияние анонимных пользователей в социальной сети впечатляет.

Пользователю даже приходится отвечать вопросы анкеты, для вступления закрытую группу.  Для администраторов вполне нормальное явление заранее ознакомить пользователя с правилами и попытаться объединить людей с более или менее схожими ценностями. На практике виртуальное и фильтрованное общество, с общими ценностями не хочет слышать противоположное мнение.

В случае абхазского Facebook этот «пузырь фильтров» предназначен для групп в которые входят для абхазы или их друзья (те, кто поддерживает их независимость). В этих группах грузин не нет, и не предвидеться.  Отбор в группы, открытые для обсуждения политических тем , основан на некоем национальном принципе. Это цифровая версия реальности — грузины не имеют отношения к абхазским новостям, их это не касается. В таких закрытых группах происходит и периодическая «чистка»: подозрительные пользователи и «подозреваемые» в связях с Грузией исключаются из группы.

Степень самоизоляции настолько высока, что в этих группах часто возникают внутренние этнические конфликты между абхазами и другими этническими группами. После критического поста/комментария о социальной ситуации в Абхазии от российского или армянского пользователя автору «вежливо» напоминают, что это не их дело и у них нет причин быть такими неблагодарными.

Интерес к Грузии и к грузинам есть, но в основном здесь можно прочитать только негативные новости. Это может быть связано с текущими политическими процессами или военными новостями.

Почему-то существует мнение, что каким то образом во время войны все грузины оказались в Абхазии и при этом все были солдатами. Вероятно, многие даже не понимают, что они еще больше разжигают конфликт.

В отличие от этой виртуальной реальности в грузинской социальной сети есть несколько типов страниц или групп, связанных с Абхазией. Некоторые из них являются группами внутренне перемещённые лица (ВПЛ), где основной разговор идет о помощи, государственных программах или социальных проблемах. Деревенские/городские/районные группы, члены которых пытаются найти довоенных друзей. Информационные страницы — на которых обычно освещаются события связанные с мостом Ингури, главные новости Абхазии или темы оккупации.

Есть также грузинские страницы, созданные для абхазских групп. Основная тема разговоров на этих страницах — продолжающиеся дискуссии в абхазских закрытых группах.

Как правило, анонимные грузинские пользователи читают текущую переписку в закрытых группах и освещают новости на своих страницах, что позволяет им высмеивать собеседника, иногда ругая и унижая его.

Особенно популярно размещать «тайные» посты, связанные с энергетическим кризисом: темный Сухуми или «сепаратистский абхаз» сидящий при свечах, это одна из любимых тем.

Преступность, коррупция, не налаженная инфраструктура и другие проблемы также становятся темами обсуждения. В этом виртуальном конфликте грузинская сторона эффективно использует свое «секретное оружие»: примеры реформ и успеха особенно бросаются в глаза в контексте упадка и деморализации социальной или политической жизни Абхазии.

Создавать контент на такие темы совсем несложно. Достаточно сфотографировать абхазского «гаишника» и грузинский патруль и выложить их вместе; Или просто сфотографируйте послевоенные Сухуми и Батуми. Абхазские потребители обычно не отвечают на такие «тяжелые удары» или в крайнем случае напоминают грузинам, что проиграли войну, бежали и едва успели перейти на другой берег Ингури. Затем разговор обычно переключается на российское и западное влияние, обычно диспут либо заканчивается изгнанием из группы, либо берется временная пауза.

Грузинские и абхазские социальные сети существуют изолированно друг от друга, но чем больше они не замечают друг друга, тем больше они следят друг за другом и, кажется, ждут времени и повода, чтобы продолжить старый спор и ругань, или начать новый.

Такие «странные» отношения, среди прочего, указывают на то, что этим противостоящим обществам есть о чем поговорить друг с другом, но ни одно из них еще не готово к этому разговору. В таких условиях старые обиды, войны, трагедии и разногласия снова становятся темой для десятков каждодневных постов реальных и анонимных пользователей.


Автор: Аналитик Зураб Цурцумия. Тбилиси


Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.

Правила перепечатки


Также: