С нового учебного года школы Гальского района перешли на обучение на русском языке. Бывший Народный защитник Грузии Уча Нануашвили, ныне возглавляющий НПО «Исследовательский институт демократии» (DRI), рассказывает о процессах, предшествовавших отмене преподавания на грузинском языке, и о возможных последствиях данного решения.
— Прекращение преподавания грузинского языка в школах Гали с нового учебного года вызвало в грузинском обществе новую волну возмущения касательно российско-абхазской политики. Однако, как известно этому решению предшествовали другие процессы, что происходило до окончательного решения о полном прекращении преподавания грузинского языка в школах Гали?
Здесь, в принципе, очень важно подробно обсудить то, что происходило раньше. Это очень долгий процесс, который проходил в несколько этапов.
Грузинский язык впервые был запрещен в Абхазии, в школах сел Ткварчельского и Очамчирского районов. Это произошло вскоре после окончания войны. Несмотря на то, что большинство населения — грузиноязычное, грузинский язык все равно был вытеснен.
В дальнейшем процесс коснулся школ верхней зоны Гальского района. Этот процесс начался раньше, но его последний этап завершился в 2015 году.
В сентябре 2015 года в нижней части Гальского района в тех оставшихся школах, где обучение еще велось на грузинском языке [тогда и сейчас насчитывается 11 школ] в первых классах обучение началось уже на русском языке. Можно сказать, что отсюда берет свое начало процесс русификации. Это означало, что через несколько лет обучение будет полностью переведено на русский язык, после того, как [ученики] старших классов, где преподавание велось на грузинском языке, окончат школу, постепенно грузинский язык будет исключен.
И вот мы уже подошли к этому последнему этапу, когда школьники закончили обучение на грузинском языке и, следовательно, учебный процесс во всех школах нижней части [Гальского района] полностью переведен на русский язык.
— В старших классах этих школ преподавание велось полностью на грузинском языке?
Да, все предметы преподавались на грузинском языке. В настоящее время грузинский язык преподается как один из предметов. Фактически на этом закончился процесс русификации школ.
Это проблема была и раньше, и мы публиковали множество материалов и отчетов по этому поводу. Отельная проблема, которая коснулась не только учеников, но и учителей, это то что им сложно проводить урок на русском языке.
— Вероятно, на протяжении лет грузиноязычных учителей отстраняли от процесса обучения. Если у вас есть информация, какова сейчас ситуация в этом отношении?
В Гали учителя проходили переподготовку, для них проводились обучающие семинары. Следовательно, часть учителей продолжили работать в школе, однако из-за того, что грузинский язык больше не преподается в соответствующем количестве, возрос спрос на другие предметы. Конечно, все это катастрофически сказалось на качестве образования. В реальности, слишком многим ученикам и учителям сложно обеспечить получение качественного образования на иностранном языке. На мой взгляд, эта проблема — одна из самых серьезных. Очень жаль, что грузинская сторона не предложила жителям Гали какою-либо комплексную программу с целью компенсации пострадавшему [от русификации образования] населению.
— Что вы имеете в виду, что государство могло сделать и чего не сделало?
Еще до пандемии можно было подготовить учебные программы для преподавания грузинского языка вне школы. Об этом и мы просили. В течение того же летнего периода этот ущерб должен был быть восполнен, и на государственном уровне должна была быть оказана всесторонняя поддержка.
В Гали грузинский язык постепенно исчезает, в семьях говорят на мегрельском. Школа была важнейшим учреждением, где преподавали грузинский язык. Поэтому я говорю, что там дополнительно нужно работать, чтобы сохранить грузинский язык. Есть много методов онлайн-обучения, которые не используются. Более того, количество часов выделенных на изучение грузинского языка в нижней части [Гальского района] еще более сократилось.
— Что в конечно счете принесет местному сообществу русификация в гальских школах?
Это не одна конкретная проблема. Идет комплексная русификация в отношении Гали. Включая использование Россией мягкой силы. Параллельно с этими процессами мы не видим четкой политики грузинского государства и усилий по сдерживанию этого процесса.
Постепенно мы получим полную интеграцию Гали в Абхазию, что, с одной стороны, положительно, потому что это может дать определенные преимущества местному населению, но, с другой стороны, тем же абитуриентам проблематично ездить в Россию. Россия пытается вовлечь жителей Гали в российское образовательное пространство.
— Уезжают ли абитуриенты из Гали в Россию?
Конечно, в последние годы этот процесс стал особенно активным. Представители российских учебных заведений много раз приезжали в Гали. Их цель заключалась в том, чтобы как-то изменить отношение жителей Гали в том смысле, что бы они рассматривали не Тбилиси, Кутаиси, Батуми или Зугдиди, а в Россию. И эта политика уже дает результаты.
Если, например, 5 лет назад все абитуриенты продолжали учебу на контролируемой территории Тбилиси, то сегодня эти пропорции нарушены.
Половина абитуриентов пытается либо поехать в Сухуми, либо воспользоваться бенефитами, которые предлагает Россия. Эти предложения не являются одноразовыми. В то же время очень многие жители Гали, в том числе абхазы стараются остаться в России и уже не возвращаться.
— Но ведь и Тбилиси предлагает жителям Гали прием поступление абитуриентов без экзаменов и бесплатное обучение? Согласно информации, полученной из министерства, количество абитуриентов из Гали, обучающихся в грузинских вузах, с каждым годом растет.
Бесплатное образование само по себе не является тем предложением, которое должно предлагать правительство. Та же Россия предлагает им не только бесплатное обучение, но и обеспечивает жильем и питанием, чтобы студенты не сталкивались с социальными проблемами.
Это, на мой взгляд, тоже важно, поскольку эти люди на территориях контролируемых Тбилиси сталкиваются с социальными проблемами.
Уча Нануашвили
С другой стороны, у них меньше перспективы последующего трудоустройства в Грузии. Жители Гали не имеют поддержки ни со стороны государственного, ни со стороны частного сектора. Россия, конечно, использует эту ситуацию в своих интересах, и мы видим, что из года в год это приносит конкретные результаты.
— В то время когда администрацию Гальского района возглавлял Темур Надарая, он часто говорил о нецелесообразности преподавания грузинского языка в школах Гали и заявлял, что Абхазия не обязана предлагать своему населению образование на грузинском языке и что они раньше они учились на грузинском благодаря доброй воли т.н. правительства. Однако с тех пор власть в Абхазии сменилась. Видите ли вы какие-то изменения в их подходах, особенно в направлении образования в школах Гали?
После смены правительства подходы изменились, стараются не мешать абитуриентам, которые решают учиться на территории, контролируемой Тбилиси, и в некотором смысле новая администрация придерживается более либерального подхода, но политический курс, начатый в сфере образования, продолжается.
В конечно итоге, я думаю, все таки грузинская политика должна этому противостоять. Стать более полноценной. Тот же компонент бесплатного обучения носит помощь фрагментального характера, а не является комплексным. В этом проблема. Мы можем помочь какой-то части, но это не полноценная помощь. Хотя бы для оставшихся здесь учителей, что мы делаем. Надо обеспечить финансирование и помощь, чтобы они могли продолжить работу, пусть даже неформально, вне школы.
Школьники в Гали 2017 г.
