В Южной Осетии сложилась уникальная политическая ситуация. Одни эксперты называют это кризисом управления, вызванным попытками московских кураторов моделировать внутренние процессы в соответствии со своими вкусами.
Другие — считают, что к кризису привело нежелание общества следовать навязываемой ему модели управления и надеются, что этот кризис в итоге приведет к обновлению и нормализации внутриполитической жизни.
Кризис власти обозначился в ходе избирательной кампании в парламент де-факто ЮО. Еще на этапе регистрации кандидатов власти начали жесткий отсев неугодных.
ЦИК демонстративно отсеивал всех, кто мог составить конкуренцию президентской партии «Единая Осетия», а подконтрольный президенту Анатолию Бибилову верховный суд автоматически подтверждал все решения ЦИК.
Все это происходило под кураторским присмотром из Москвы.
Начальник Управления президента РФ по приграничному сотрудничеству Алексей Филатов лично курировал подготовку к выборам, а перед днем голосования поселился на даче Лаврентия Берии в Джаве [осет. Дзау, груз. ჯავა — ред.] и оттуда контролировал избирательный процесс.
Непонятно, зачем это вмешательство нужно было устраивать Москве на территории, где все политические силы – пророссийские? Зачем обижать одних своих сторонников в угоду другим? Зачем провоцировать в обществе недовольство?
Я слышал от московских экспертов, что это такая «державная игра». Не в имперской традиции безучастно наблюдать чья возьмет. Получается, выбрали без учета её воли, что недопустимо — территории должны привыкать повиноваться.
Кроме того и среди друзей нужно выбирать самых преданных. Чтобы не употреблять термин «коллаборационисты», назовем их людьми, способными поставить волю метрополии выше интересов территории, которую они представляют.
Бибилов прошел этот экзамен блестяще. Он провозгласил национальной идеей самопровозглашенной Южной Осетии – вхождение в состав России, а до тех пор, как можно более тесную интеграцию с ней. Этот курс предполагает отказ от собственной политической воли.
По просьбе Кремля он ликвидировал армию – чему активно сопротивлялся Кокойты и молча саботировал Тибилов. В результате почти 15% работоспособного мужского населения осталось без работы.
Создав координационный центр МВД, он фактически придал легальный статус всем операциям российской полиции на территории Южной Осетии.
Вместе с Тибиловым он признал независимость отколовшихся областей Украины и создал оффшор, через который Россия финансирует самопровозглашенные республики Донбасса и Крым, и через который Донбасс продает свой уголь в Европу и Турцию.
Для сравнения: Абхазия, мечтающая о независимом будущем, не уступила давлению Кремля и не признала суверенитет Донбасса.
Поэтому вполне понятно, что выбор Москвы в пользу Анатолия Бибилова был предопределен.
В регистрации отказывали кандидатам, которых поддерживали или могли бы поддержать в будущем местные группы влияния. Отдельно выявляли и отсеивали тех, кто мог быть связан с врагом №1 Анатолия Бибилова — Эдурадом Кокойты [экс-президент де-факто ЮО].
В регистрации отказывали и просто харизматичным и авторитетным в республике людям, не чьем фоне кандидаты от «Единой Осетии» выглядели бы слишком бледно.
В результате более половины кандидатов-мажоритариев было отсеяно на стадии регистрации. Что касается выборов по партийным спискам, то и здесь за год до выборов, закрыли с десяток партий, которые могли бы привести во власть оппозиционеров, и не позволили зарегистрировать ни одной новой.
Парламентской «Народной партии», которая создавалась под патронажем Эдуарда Кокойты, по закону невозможно было запретить участвовать в выборах, но ее лидеров заставили публично отречься от своего предводителя.
Эта вакханалия вызывала у югоосетинского общества открытую неприязнь к Бибилову. Местные эксперты говорили:
— «Бибилов за один месяц успел настроить против себя всех. На следующих президентских выборах у него не будет ни единого шанса!».
Дело в том, что в Южной Осетии на протяжении всего постсоветского периода авторитарный режим парадоксально сочетался с реально действующим избирательным правом.
При этом надо признать, что президентские и парламентские выборы неизменно приводили к росту политической напряженности, но тогда избиратель не сомневался в достоверности итогов выборов.
Всякий раз кандидаты упрекали власти в использовании административного ресурса и запрещенных приемов, но все при этом признавали, что результаты соответствуют предпочтениям избирателя.
Одно из подтверждений сказанному – регулярная сменяемость власти.
Парламентские выборы 2019 года стали первыми, когда из-за грубейших злоупотреблений власти, итоги избирательной кампании остались неопределенными как для избирателей, так и для кандидатов и партий.
Депутат парламента первых трех созывов, председатель старейшей в республике партии «Отечество» Вячеслав Гобозов, до этих выборов никогда не ставил свой проигрыш под сомнение. Например, в 2014 году он объяснил его так:
«Мой избиратель не пришел к урнам…».
Но в 2019 году Гобозов заявил, что объем нарушений настолько велик, что невозможно даже предположить, как распределились места в первой пятерке партий.
Это привело к тому, что для избранных в парламент депутатское кресло стало не столько итогом, сколько стартовой позицией, потому что у самого общества не было возможности измерить свое отношение к ним из-за неочевидности реальных результатов голосования.
То есть депутаты после оглашения итогов выборов начали, как бы с чистого листа.
При этом, благодаря отстранению от выборов местных групп влияния, все депутаты, за исключением представителей пропрезидентской «Единой Осетии», оказались предоставлены сами себе. За ним не стоят серые кардиналы или какие-то группы влияния, волю которых они представляли бы в законодательном собрании. Тех кардиналов отсеяли Бибилов и Филатов.
В итоге они получили депутатов, которые свободны от любых обязательств. Несвободны они только от необходимости доказывать или восстанавливать свою репутацию в глазах избирателя, потому что теперь только от него зависит их политическое будущее. В отсутствии «патронов» им больше не на кого рассчитывать.
Именно в этом главный итог выборов.
Конечно, они тоже люди, и многие из них были готовы принимать знаки внимания от президента. Это стало очевидно, когда сразу после выборов большинство из них заявило о поддержке президентского курса и готовности к сотрудничеству.
Тогда в маленьком обществе ходило много разговоров о том, кому из депутатов сколько заплатили за лояльность президенту. Наблюдательные женщины отмечали, кто из парламентариев стал хорошо одеваться.
Но время показало, что они не слишком утруждают себя обязательствами и чувством благодарности. Очень скоро депутаты махнули рукой на заверения в лояльности и сосредоточились на восстановлении своей репутации в глазах избирателя, благо президент и кабинет министров дали массу поводов для критики.
Мелкие «покусывания», в конце концов, привели к большой драке. 2 октября глава Минюста Залина Лалиева в сопровождении бойцов отряда милиции особого назначения и представителя генпрокуратуры пришла вечером в исправительную колонию и устроила истязание заключенных.
Так власти отреагировали на мирную голодовку заключенных в знак протеста против ужесточения условий содержания – сокращения времени прогулок в тюремном дворике и количества посылок от родных.
Конституционное большинство в парламенте – двадцать депутатов, выступили с инициативой вынести на обсуждение вотум недоверия министрам, ответственным за побоище в тюрьме – министрам юстиции Залине Лалиевой и внутренних дел Игорю Наниеву.
Рассмотрение этого вопроса в законодательном органе вызвало жесткое противодействие, как со стороны руководства парламента, так и со стороны президента, которые всеми силами пытались отстоять министров.
Бывший десантник Анатолий Бибилов вообще крайне нетерпим к любым замечаниям, тем более требованиям. Он не любит уступать и не видит причин договариваться. Но он мог себя вести подобным образом лишь в течение первых двух лет президентского срока. То есть когда его партии в парламенте принадлежала более половины мандатов.
Но теперь, когда «Единая Осетия» больше не имеет «контрольного пакета», Бибилову нужно постоянно договариваться с депутатским корпусом, а это противоречит его желанию быть вождем.
Все окружение Бибилова, все правительственные СМИ работают на образ вождя – сильного, мудрого, справедливого (здесь явно просматривается подражание Путину). В то время как договариваться — значит становится эластичным и компромиссным.
Только депутатам новые вожди не нужны, они уже вкусили вольной жизни. С этого противоречия и начался открытый конфликт между парламентской «двадцаткой» — с одной стороны, и президентом, его людьми в парламенте и кабмином – с другой.
По закону Южной Осетии, когда более 12 депутатов обращается к спикеру с какой-либо законотворческой инициативой, он обязан созвать внеочередную парламентскую сессию.
Вместо этого, в нарушение закона и регламента, спикер и член «Единой Осетии» Алан Тадтаев более двух месяцев под разными предлогами блокировал рассмотрение этого вопроса.
Два месяца на глазах у общества двадцатка депутатов подверглась беспрецедентному давлению и шантажу. Их по одному вызывали к президенту «на разговор».
Вотум недоверия все же был вынесен на обсуждение парламента, но лишь после того, как четверых из двадцати депутатов удалось сломить, а те, кто остался и продолжал настаивать на отставке министров, уже не набрали большинства.
5 декабря состоялось голосование, по которому вотум недоверия был отклонен с результатами: 16 против 18.
Сторонники президента поспешили объявить о своей победе, но, очевидно, что Бибилов и его команда, а вместе с ними и архитекторы этой конструкции, российские кураторы, потерпели сокрушительное поражение.
Как заявил по этому поводу Эдуард Кокойты:
— «Некомпетентность руководства привела к общественно-политическому кризису в республике».
Победа – синоним успеха, приобретения, и победителями здесь являются те 16 (из 20-ти) парламентариев, которые остались при своем мнении. Они – герои сегодняшнего дня. Их главный политический трофей — уважение общества, а значит и высокий рейтинг.
Еще одно важное обстоятельство: это первое объединение (коалиция) депутатов, созданное на основании равных партнерских отношений. Именно поэтому коалиция была организована за сутки, максимум двое – просто парни собрались после сессии, поговорили и ударили по рукам. В этом и состоит преимущество свободы.
Итак, двадцать депутатов одержали большую политическую победу. Они получили коалицию, а те четверо, которые вынуждены были уступить, могут остаться в ней, при условии, что обсудят эту историю в своем кругу, сделают правильные выводы и достигнут взаимопонимания.
Эта коалиция, как минимум, имеет блокирующий пакет в парламенте — без нее не набирается кворум. Как максимум – за ней парламентское большинство. И все это произошло в начале политического сезона – на седьмом месяце депутатского срока!
Что же приобрели исполнительная власть и московские кураторы? Ничего. Они дискредитировали себя в глазах общества. Слишком низкие методы были использованы для достижения цели.
Таков промежуточный итог. Сегодня трудно спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации, но можно подвести некоторые итоги политического сезона.
Общественное мнение однозначно продемонстрировало, что «плодотворному сотрудничеству» между законодателями и министрами предпочитает парламент, оппозиционный исполнительной власти. В условиях несовершенной демократии, такой баланс сил заметно облегчает жизнь людям – у них остается надежда на заступничество. А эти настроения, в свою очередь, задают тон работе всего депутатского корпуса.
Вмешательства московских кураторов во внутриполитические процессы становятся одним из главных раздражителей в республике. Все к чему они прикасаются, утрачивает легитимность в глазах общества, вызывает отторжение.
По этой причине за прошедший год, утратили доверие такие институты, как Центризбирком, Верховный суд, Минюст. Авторитет Анатолия Бибилова со времен его избрания спикером парламента еще никогда не падал так низко.
Иными словами, граждане требуют уважения. Многие считают, что это хорошая стартовая позиция для начала следующего политического сезона.
Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.
