Жители Ленигорского [р-н Ахалгори, — ред.] района оказались в положении заложников т.н. «Цнелисского кризиса», из-за которого югоосетинские власти закрыли все пункты пропуска через фактическую границу с Грузией. В первую очередь этот шаг ударил по местным жителям, которые оказались отрезанными от медицинской помощи.
Приграничный или «Цнелисский кризис» (именно так его именуют в Цхинвали) случился после того, как 24 августа 2019 года власти Грузии установили полицейский пост в непосредственной близости от селения Цнелис [осет. Уиста — ред.], на территории, которую в Цхинвали считают своей.
31 августа де-факто президент Анатолий Бибилов объявил ультиматум: если грузины не снимут пост, то он уберет его силой. Этот ультиматум исполнен не был. Через день после его невыполнения президент вдруг заявил, что никакого военного противостояния, на которое рассчитывает Грузия, не будет.
Впрочем, причины отказа от ультиматума были очевидны. Во-первых, воевать некому — Бибилов ликвидировал армию в начале своего президентского срока по требованию Москвы, которая не видела для себя причин содержать её.
Во-вторых, от опрометчивых действий Бибилова одернула сама Москва. По договору о союзничестве, Россия обязуется защищать Южную Осетию от военной агрессии, но, видимо в Москве указали, что это явно не тот случай.
Вполне понятно, что выходить с такими объяснениями к общественности невозможно. Впрочем, и то нелепое заявление, с которым выступил президент, не помогло властям Южной Осетии избежать позора.
— «Если сказал, то выполняй! А если не можешь, то не болтай!», — выговаривали люди в адрес президента.
Президенту сразу припомнили, что ситуация на границе возникла не сразу. Еще в прошлом году депутаты парламента предупреждали Бибилова, что на западном участке границы (где находится с. Цнелис) нужно в срочном порядке строить пограничные заграждения и выставлять посты.
Дескать, там границу переходят люди со стороны Грузии, обрабатывают земельные угодья и рубят лес. Президент все эти обращения игнорировал.
Кроме этого выяснилось, что власти Грузии, перед тем как установить пост, два месяца строили дорогу к этому участку границы. Президенту докладывали и об этом, но тот снова никак не прореагировал.
Лидер партии «Ныхас» Давид Санакоев написал по этому поводу большой пост на личной странице в Facebook, обвинив югоосетинские власти в «безнадежной некомпетентности», которая привела к потере части территории республики в районе села Цнелис:
— «Делать и дальше вид, что все нормально, уже нельзя. Как оказалось, территория республики не охраняется и не контролируется. Суетливые действия и комментарии власти это только подтвердили»
2 сентября оппозиция настояла на парламентских слушаниях, чтобы выявить причины возникновения приграничного кризиса. Не надо быть аналитиком, чтобы понять — главной и единственной причиной является президент.
Этот пограничный инцидент потому и воспринимается как внутренний политический кризис, потому как бьет по главной составляющей внутренней политики, проводимой Анатолием Бибиловым – политике вождизма.
Бибилов мнит себя юго-осетинским Путиным. Он сам, его окружение, правительственные СМИ формируют образ идеального лидера, отца нации. Этот образ поддерживается всеми возможными способами.
Даже инвалидные коляски, которые поступают в Южную Осетию из России, по линии социальных служб, преподносят инвалидам, как личный подарок президента.
Вполне понятно, что скандалы, подобные «цнелисскому», не оставляют от этого образа камня на камне, поэтому и вынуждают власти принимать меры по спасению репутации вождя.
В этих условиях Анатолий Бибилов не придумал ничего лучшего, кроме как накалить ситуацию, изобразить глобальную опасность, которой он противостоит.
КГБ Южной Осетии выступил со специальным заявлением, о том, что официальный Тбилиси готовит серию масштабных диверсий на границе. В югоосетинских СМИ был даже опубликован некий секретный документ грузинских спецслужб, якобы доказывающий всю серьезность угрозы.
Фальшивку выдали грамматические ошибки (в Южной Осетии забывают грузинский) и нестыковка дат в «документе». Документ был якобы подписан 24 мая 2015 года начальником СГБ Грузии Вахтангом Гомелаури, хотя начальником департамента Гомелаури стал лишь 1 августа.
Наконец, с целью предотвращения всех этих диверсий, Совет безопасности Южной Осетии (читай президент) принял решение закрыть пункты пропуска.
Очевидно, что это был наспех составленный план по спасению имиджа президента. Репутационные потери могло бы восстановить вмешательство России в этот кризис, демонстрация ее обеспокоенности. Сам этот факт подтверждал бы масштаб угроз, которым противостоит президент.
Но Москва проявляет пассивность, а Тбилиси игнорирует требования Цхинвали, и, в результате такого положения вещей, складывается новый статус-кво, крайне невыгодный лично для Бибилова.
Собственно в этом, а не в угрозе диверсий, состоит причина закрытия пунктов пропуска. Можно подумать, что «диверсанты из Грузии» способны пересечь границу только через КПП и только в те часы, когда те работают.
А еще в этом была попытка создать встречные политические проблемы для грузинского руководства, вызванные ограничением свободы передвижения для ленингорцев.
Границу закрыли без предупреждения. 3-го сентября власти объявили, что граница будет закрыта лишь с 4 до 6 сентября — по случаю начала учебного года.
Но 6 сентября пункт пропуска не открыли, а 9 сентября КГБ объявил о закрытии на неопределенный срок двух пунктов пропуска «Раздахан» и «Синагур»:
— «В целях обеспечения безопасности населения Южной Осетии».
Причиной закрытия границы цхинвальский КГБ называл «нагнетание официальным Тбилиси напряженности на ряде участков границы Южной Осетии и вытекающим отсюда осложнением оперативной обстановки».
Цель такого маневра очевидна – чем меньше информации перед закрытием, тем больше народа останется в ловушке, тем больше гуманитарная проблема и больше аргументов для торга: вы убираете пост, мы открываем границу.
«В ловушке» потому, что тем жителям Ленингорского [груз. Ахалгори, — ред.] района, кто не имеет ни югоосетинского, ни российского паспорта деваться попросту некуда — через Нижний Зарамаг по грузинскому паспорту не пропустят, поэтому они не смогут выехать в Грузию и в обход — через Верхний Ларс.
Впрочем, этот «набор для торга» мог бы быть и больше, если бы ни российские пограничники, которые 1 сентября ходили по деревням района и предупреждали людей, что после 3 сентября граница закроется навсегда, поэтому те, кто не хочет остаться в Южной Осетии должны собрать вещи и выехать в Грузию.
В поселок Ленингори они не заходили. Видимо не хотели, чтобы их заметили представители югоосетинской власти. Однако и без этого информацию о закрытии границы по району в считанные часы разнесло «сарафанное радио».
В результате 2 сентября 2019 года, возле села Раздахан [КПП «Раздахан» контролируют военные РФ], выстроилась километровая очередь автомобилей в направлении Грузии. В тот день со своим скарбом из Ленингорского района выехало около 400 человек.
Те, кто слухам не поверили, оказались в положении заложников пограничного кризиса, а точнее, плана по спасению президентской репутации.
Конечно, никто не собирается их убивать, никто им не угрожает, отношение к этим людям не изменилось, но перекрытие дороги в Грузию постепенно их убивает, причем в прямом смысле.
Среди тех, кто застрял в районе есть ведь и пенсионеры – граждане Грузии, которые получали пенсии в Церовани. Они едва сводили концы с концами во время предыдущего двухмесячного закрытия «Раздахана» из-за эпидемии гриппа в Грузии. Старики сначала экономили, потом жили в долг…. Сколько им теперь предстоит жить в долг? Год, два? Кто им будет помогать все это время?
Отдельная история – это больные. Люди не могут выехать на плановые операции, на очередные химиотерапии, послеоперационные курсы лечения. Многие не могут продолжить лечение из-за того, что у них закончились лекарства, которые они покупали в аптеках Тбилиси, а в Цжинвали таких лекарств нет.
Запрет распространяется и на экстренных больных. Раньше их отправляли через «Раздахан» в тбилисские клиники.
Решение о госпитализации принимали врачи районной больницы. Они связывались с главой района или его заместителем, а тот договаривался с пограничниками, чтобы они пропустили «скорую» с больным.
Грузинские врачи к тому времени уже были предупреждены. Югоосетинская «скорая» минут за семь-восемь доезжала до грузинского поста, где ее встречал грузинский реанимобиль. При благоприятном стечении обстоятельств, если районное начальство быстро реагировало на обращение врачей, то больного из Ленингори удавалось госпитализировать в грузинскую клинику за полчаса.
Теперь эта процедура доведена до абсурда. Ленингорские врачи должны отправить больного в Цхинвали, где его госпитализируют и оценят его состояние.
По объективным причинам, медицинский сервис югоосетинской столицы, мягко говоря, не отвечает современным требованиям. Поэтому весь смысл полуторачасовой транспортировки больного через четыре перевала состоит лишь в том, чтобы подтвердить его плохое состояние и обратиться дальше – в Министерство здравоохранения с просьбой разрешить госпитализацию в Грузию.
Министерство передает просьбу в правительство. Больной все это время ждет решения в реанимации. Если из правительства придет согласие, то больного по линии «Красного креста» перевозят в грузинскую клинику через Эргнети.
За время пока граница была закрыта, из восьми экстренных больных выехать разрешили лишь трём — одной грузинке, которую разбил инсульт, и двум осетинам — на онкологическую операцию.
Каждый из счастливчиков дожидался разрешения около 10 дней.
Театр абсурда заключается в том, что умирающего человека везут в Цхинвали, изначально понимая, что оказать квалифицированную помощь ему там не смогут. И все эти согласования абсолютно бессмысленны, потому что граница закрыта только изнутри, — со стороны Грузии она открыта, и тамошние врачи в любое время готовы принять больного.
То есть югоосетинские врачи и чиновники 10 дней преодолевают свои собственные запреты.
Но и это обязательная часть игры по спасению репутации президента: вокруг опасность! Иначе нельзя!
Как и любые игры с человеческими жизнями, эта история не могла не закончится трагедией
Вечером 27 октября у семидесятилетней жительницы селения Икот [осет. Икъот, груз. Икоти, — ред.] Марго Мартиашвили случился инсульт, парализовало половину тела. Общеизвестно, что чем раньше будет начато лечение инсульта, тем больше у человека шансов выжить.
Если бы ни президентский запрет, больную женщину смогли бы в течение получаса госпитализировать в грузинскую клинику. Вместо этого за ней выслали реанимобиль из Цхинвали, который добирался до Ленингори полтора часа и столько же обратно, по горным серпантинам.
Пожилая женщина не выдержала дороги и умерла утром 28 октября. По сути, у несчастной женщины просто отобрали все шансы на спасение.
Отобрал лично президент Бибилов, потому что не было никаких иных препятствий для оказания ей своевременной квалифицированной помощи, кроме его запрета.
Игра, затеянная президентом, оказалась абсолютно провальной, она не принесла ему ничего, кроме еще большего репутационного ущерба.
Цхивальцы конечно возмущены действиями Грузии, они считают их таким же ненужным и неумным нагнетанием напряженности, как и разделение грузинских или осетинских приграничных селений российскими пограничниками. Но при этом они не считают, что грузинский контрольно-пропускной пункт представляет собой какую-либо опасность.
Под защитой 4-й российской базы цхинвальцы чувствуют себя в безопасности. Поэтому закрытие пунктов пропуска для ленингорцев большинство жителей Южной Осетии считает мерой чрезмерной, жестокой. И уж тем более, люди не готовы быть соучастниками бесчеловечного отношения к экстренным больным.
Но президент и его окружение, похоже, этих настроений не замечают. У вождизма своя логика. Вчера к Марго Мартиашвили на похороны не пропустили троих ее детей — жителей Тбилиси. Глава района Виталий Мамитов так обосновал отказ: особая политическая ситуация требует особых мер. Говорят, он сделал мужественное лицо, когда произносил эти слова.
Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.
